Богатство идей. История экономической мысли - стр. 10

Кумулятивистский подход связан с позитивизмом[1]. Точнее, наиболее широко распространенная версия кумулятивистского подхода опирается на упрощенную версию логического позитивизма, так называемого традиционного взгляда, который имел много последователей с 1920-х годов. Коротко, идея состоит в том, что ученые применяют методы логического анализа к исходному материалу, полученному из опыта. Чтобы оценить результаты, могут быть созданы объективные критерии для их принятия или отклонения. Более точно, аналитические утверждения, а именно те, которые содержат абстрактные теоретические рассуждения, являются или тавтологией, т. е. логически подразумеваются в предпосылках, или внутренне противоречивы, т. е. могут нести в себе логические несоответствия; в первом случае аналитическое утверждение принимается, во-втором отвергается. Что же касается синтетических утверждений, которые касаются эмпирического мира, – они подтверждаются или опровергаются фактами и, следовательно, принимаются или отвергаются в силу «объективных» причин. Все остальные утверждения, для которых не может быть найдено объективных критериев принятия и отвержения, называются метафизическими и рассматриваются как внешние по отношению к области науки.

Такая концепция подверглась жесткой критике, которая обсуждается в следующем подразделе[2]. Тем не менее она остается основой кумулятивистского взгляда на экономическую науку, или, другими словами, идеи о том, что каждое успешное поколение экономистов вносит новые аналитические или синтетические утверждения в общую сокровищницу экономической науки, которая – как наука – единогласно определяется как набор «истинных» утверждений касательно экономических вопросов. Новое знание, таким образом, добавляется к уже имеющемуся, и во многих случаях – когда обнаруживаются некоторые дефекты в принятых ранее утверждениях – замещает его. Следовательно, изучение науки должно проводиться «на теоретическом рубеже», принимая во внимание самую современную версию, а не предыдущие теории. Вместе с тем здесь может приниматься во внимание то, что прошлое заслуживает некоторого внимания: как утверждал Шумпетер [2001, т. 1, с. 4–5], изучение экономистов прошлого оказывается педагогически полезным, поскольку может подсказать новые идеи и предоставляет полезные материалы касательно метода научного исследования в такой комплексной и интересной области, как экономика, расположенной на границе естественных и общественных наук.

Похожие аргументы выдвигались и другими историками экономической мысли, зачастую в упрощенной форме и не без риторики. Однако, как указывал Гордон [Gordon, 1965, p. 121–122], тот факт, что история экономической мысли может помочь в изучении экономической теории, не является достаточной причиной для ее изучения. Учитывая, что время человеческой жизни ограничено, следовало бы доказать, что курс лекций, посвященный истории экономической мысли, внесет больший вклад в образование экономиста, чем такой же по продолжительности курс лекций, посвященный самой экономической теории. Очевидно, если мы примем кумулятивистский взгляд на экономические исследования, сделать это будет довольно трудно. Как следствие, по мнению Гордона [Ibid., p. 126], «экономическая теория… не видит необходимости для включения ее истории в профессиональную подготовку экономистов» (что не означает, что от истории экономической мысли нужно отказаться: «Мы учим историю, потому что она есть»).