Боевой шлюп «Арго» (сборник) - стр. 17

Я поблагодарил хозяина и уже зашагал обратно к лодке, когда тот прокричал мне вслед:

– Голубя зовут Кро-оликом! Не забудь: мясо трижды в де-ень!

– Что это?

Филин с отвращением созерцал сыплющую перьями скотину. К птицам у него была идиосинкразия.

– Это голубь. Его зовут Кролик, и он укажет нам путь в Колхиду, где, по словам Язона, и находится руно.

Филин покачал головой:

– Я слышал, что старик чокнулся. Но не подозревал, до какой степени. Назвать голубя Кроликом? Может, еще и Белым?

Я поглядел на свое приобретение. Птица была рябой.

– Почему белым?

Филин странно на меня посмотрел и, буркнув что-то о неначитанных балбесах, спустился в кубрик. Оттуда уже несся аромат жареной рыбы.

Кораблик наш был пришвартован у пирса. Город над нами был тих, молчалив, только мелькали тут и там бледные огоньки. Похоже, ночами жизнь в Дите замирала или портовый район не пользовался у местных популярностью. Поплескивала вода, поквохтывал голубь, тоже чуявший съестное.

Я засунул птицу в железную клетку, в которой Филин долгое время держал молодую саламандру, и присоединился к честно´й компании. Рыбий Царь во главе стола укладывал огромную жареную скумбрию на блюдо и украшал ее вареным картофелем. Когда он успел разжиться картошкой, оставалось загадкой. Филин откинулся на спинку стула и читал книгу на непонятном наречии. Жбана не было.

– А где Жбан?

– А? – Филин с трудом оторвал взгляд от страницы и рассеянно посмотрел на меня.

– Жбан, говорю, где?

– Он вышел прогуляться в город. Сказал, на судне душно. По-моему, просто решил кого-нибудь подкадрить.

Я нахмурился.

– Ну чего куксишься? Скучает парень. Ты вон хоть с Навсикаей оттянулся, а у него всё мимолетные встречи… А сердце так хочет любви.

– Насрать мне на его сердце. А вот попадется он Гераклу…

Физиономия Филина поскучнела:

– Думаешь, он нас запомнил?

– А то как же. Он же лучник. Глаз – оптический прицел. Натянет он Жбанову задницу ему же на уши…

Филин отложил книгу.

– Думаешь, стоит его поискать?

– Подождем. Может, учует жрачку и сам явится.

Жбан не пришел. Наскоро проглотив пару кусков рыбы, мы вышли на поиски. Прочесав темные припортовые улочки и Жбана не обнаружив, двинулись в центр.

Центр бурлил. Ослепляли огни реклам, оглушали музыка и автомобильные гудки. Машины сбились в огромную пробку, мигали красными стоп-сигналами и завывали. Из открытых дверей ресторанчиков и казино несся джаз вперемешку с хип-хопом. Пьяные парочки валились под ноги, грудастые красотки потряхивали фальшивыми локонами из форточек ночных забегаловок и дешевых заведений, манили парящие над площадями неоновые сэндвичи и плитки шоколада; протяжно, необратимо, как сама земля, гудел рок. Город жил, пил, дышал, рыгал и любил, и нам не было в нем места.