«Блуждающий Огонь», или «Крыло-и-Крыло» - стр. 40

– Я еще не испытал этого последнего счастья, – невиннейшим образом отвечал Рауль, – но это может случиться не сегодня завтра. Не думаете ли вы, синьор подеста, что люди, жертвующие своей жизнью за государя, должны были бы быть причтены к лику святых?

– Это переполнило бы календари, синьор, в настоящее военное время; но я согласен с вами, если сделать исключение в пользу генералов, адмиралов и других высокопоставленных лиц. Таким образом, французы-республиканцы, естественно, лишаются этой чести.

– О, это все канальи, от первого до последнего! Пусть вернут Бурбонов, тогда и получат законное право на достижение этого блаженства. А скажите-ка, синьор Вито Вити, позабавила город сегодняшняя гонка?

Подеста воспользовался этим вопросом, чтобы поведать Раулю все перенесенные им ощущения, тревоги и восторги.

Между тем они подошли к террасе, по которой нетерпеливо прохаживался Андреа Баррофальди.

Он встретил Рауля вежливо и без малейшей тени недоверия, но гораздо холоднее, нежели подеста.

– Я являюсь к вам, синьор вице-губернатор, – заговорил капитан люгера-корсара, – по приказанию моего государя; являюсь, чтобы почтительно заявить вам о моем вторичном прибытии во вверенные вам владения, хотя мое отсутствие после первого моего визита к вам и не было столь продолжительно, как, положим, путешествие в Восточную Индию.

– Как ни кратковременно было ваше путешествие, синьор, но мы сожалели о вашем отъезде, тем более что вы только что перед тем заявили себя таким искусным моряком. Очень рады вас снова увидеть и надеемся, что так же, как и ваш английский Цицерон, вы доставите нам в этот второй приезд еще больше удовольствия, чем в первый.

Рауль не мог сдержать улыбки и легкой краски, выступившей у него на лице; но он поторопился принять вид человека, поглощенного очень серьезными размышлениями. Затем он сказал, обращаясь к вице-губернатору:

– С позволения синьора подесты я попросил бы у вас, синьор вице-губернатор, уделить мне две минуты для частного разговора.

Вито Вити немедленно отошел, а Рауль продолжал:

– Я вижу, синьор, что вы не забыли моего маленького хвастовства Цицероном. Видите ли, я не получил серьезного образования, и, стесняясь своего невежества перед вами, таким высокообразованным человеком, я невольно, желая замаскировать свое незнание, не поскупился на громкие и, к сожалению, малоизвестные мне имена. Ваша доброта дает мне необходимую храбрость сознаться перед вами в этой моей, согласитесь, все-таки довольно невинной выходке.

– Так вы признаете, синьор, что между англичанами не было Цицерона?