Блуждающий костер - стр. 14

– А нас тут забаррикадировали! – отозвался Данила. – Девчонки чё-то с поленницей тормозят. Может, чем мы к котлу, так лучше котел к нам? А то печка напрасно работает.

Женя впервые не обиделась и не посоветовала Даниле (про себя, конечно) оторвать свою попу от пенки и помочь им разобрать дрова. Более того, сейчас было исключительно важно, чтобы завал разбирался как можно медленнее, чтобы шатер успел как следует нагреться, а Данила не передумал со своей прекрасной идеей.

– Эх, вот ведь читеры! Тепло им подавай, видите ли, – шутливо ворчал Володя. Ему у костра было тепло, и менять положение, да еще и перетаскивать котлы, не хотелось. – Вот когда я молодой был, так наш руководитель, Иваныч, вообще запрещал в шатре есть. Даже завтракать на улицу выгонял. Мол, в походе мы или где? Должны быть у нас лишения или как? И ничего, никто не помер, хе-хе.

– А на х-хрена было печку раньше времени растапливать? – проскрипел Димыч, который всегда выступал за радикальное спартанство. – Вот б-будем укладываться – тогда и затопим.

– А может, вообще без печки? Зачем лишнюю тяжесть таскать? – шутливо отозвался Генка, но девушки вздрогнули – как бы не захотели «лоси» претворить шутку в жизнь.

– Хорошая ид-дея, – с трудом выдавил Димыч.

На самом деле он так замерз, что еле выговаривал слова. Но демонстративное презрение к уюту было для него делом чести.

– Ладно, мужики, давайте без фанатизма, – поспешно поворотил назад Володя. – Раз таскаем печку – значит, надо использовать. А то неспортивно получится. …Эй, там, в шатре – у вас тепло уже?

– Тепло, тепло! – нестройным умоляющим дуэтом отозвались Катя и Женя.

– Котлы принять готовы?

– Готовы, готовы!!

Руки, перекладывающие поленья, замелькали, как в немом кино. Только бы успеть, и только бы они не передумали!

– Петька, неси котлы по одному. Ох, совратили нас бабы с пути истинного, хе-хе!

Мучения кончались, и наступала пора наслаждений. То, что еще час назад казалось чудом – тепло, еда, мягкий уютный спальник – на глазах становилось реальностью. И за это девушки разом простили своим спутникам все обиды, и настоящие, и мнимые.

После ужина Женя с радостью бы немедленно завернулась в спальник и легла (благо, мыть котлы сегодня полагалось не ей), но предстояло преодолеть еще одно маленькое препятствие – впрочем, в сравнении с предыдущими это было ничто. Однако же, не сделай она этого, наслаждение вечера было бы отравлено. А главное, рано или поздно ей все равно предстояло на это решиться,. Короче, надо было встать, накинуть пуховку (шатер уже так нагрелся, что она сидела в одной кофте) и выйти перед сном по нужде. Половина товарищей уже сходили «в открытый космос» за той же надобностью, и теперь заслуженно нежились в теплых покровах. Женя же оттягивала мучительную минуту до конца – отчасти для того, чтобы собрать в мочевом пузыре максимум влаги, и дабы не пришлось к большой досаде вставать после еще раз; а отчасти оттого, что она боялась темноты. После того, как все товарищи перешли в шатер, пространство, защищенное от лесного мрака их храбростью (точнее, их неведением страха) сузилось до его пределов. Если прежде, в виду мелькавших фонариков, Женя спокойно отходила из зоны лагеря метров на десять-пятнадцать (ну, положим, не спокойно, но все же отходила), то теперь она изумлялась и завидовала себе давешней. Уйти во тьму, потерять связь со спасительным шатром теперь казалось немыслимым. Ночь и холод, прежде отогнанные туристами за дальние ели, вернулись и обступили шатер. Лагерь принадлежал им, да еще тому неведомому, что приходило вместе с ними. «Как они все не боятся? Как могут спокойно болтать, смеяться, а главное – безо всякой задней мысли уходить чуть ли не самую чащу? – думала она. – Ну, мужики-то понятно, а ведь и девчонки тоже как будто ничего не замечают». Женя, хотя и понимала, что сама придумывает себе страхи, справиться с собой не могла. Днем от холода тряслось ее тело, а вечером и ночью в обогретом теле содрогалась душа. И ведь она знала, что утром с первыми лучами солнца морок развеется, и страшные, похожие на мертвых великанов ели весело заиграют искорками снега на могучих лапах, сейчас она была не в силах прогнать ужас перед ночным лесом. Потому что утром – да, ничего не будет, но сейчас, когда мир поглотила тьма, она верила и, больше того, знала, что в лесу