Блондинка и Серый волк - стр. 19
Глаза мага хищно сверкнули фиолетовыми всполохами. Силы в нем Агата чувствовала вполне реальные – физические и магические.
– Дражайшая баронесса, – серьезно сказал он. – На вашем месте я бы был немного скромнее…
– Сомневаюсь, что вам так уж хочется оказаться на моем месте, – сладко улыбнулась Агата. – Вы еще что-то хотели? Извините, но мне бы одеться… Раз уж дверь, господа, вы все равно уронили.
– Мы уйдем, вот только… – маг явно сомневался. – Обещайте, ваша светлость, что если что-то увидите или услышите – обязательно сообщите мне лично.
– Ага, непременно отправлюсь на розыски.
– Нет, зачем же так сложно, помилуйте, – маг снял с шеи кожаный тонкий шнурок с массивной подвеской и фиолетовым камнем в ней. – Вот вам артефакт связи. Достаточно взять камень в левую руку и произнести мое имя. Я сразу отвечу. Договорились?
– Договорились, – нехотя ответила Агата, догадываясь, что маг этот вовсе не прост и в покое ее не оставит. И чего ему от нее нужно, скажите на милость?
Маг положил на стол свой артефакт – рядом с чашками, вздохнул, заглянул зачем-то в чайник и ушел. За ним ушли и “лесорубы”. Агата попыталась выползти следом из-под одеяла, но была крепко схвачена сильными цепкими руками и вжата в подушки. Волк все же не внял предупреждению и даже попытался прижаться к ее губам своим ртом. Фу. Зубы он явно не чистил очень давно.
Девушка глупца жалеть не стала, мигом применив излюбленный женский прием самозащиты – удар между ног коленом. Волк взвыл и скрючился на постели.
Агата же совершенно спокойно, не обращая на ущербного ни малейшего внимания, принялась натягивать штаны, футболку и ботинки, а потом тоже заглянула в чайник и чашки. Чайник был девственно пуст. В чашках – остатки какой-то бурой жидкости.
– Эй, убогий, тут пожрать есть чего? – деловито спросила девушка.
– А я почем знаю? – морф наконец относительно пришел в себя, завернулся в простыню наподобие греческой тоги и теперь заглядывал через плечо Агате.
Был он, как она и подозревала, очень молод. А еще лохмат, крайне небрит и отчего-то почесывался. Борода росла у него какими-то клочками, волосы над верхней губой местами кудрявились. Смешной такой оборотень, обнять бы и плакать.
– А одежда твоя где?
– Нету у меня одежды. Я три года вот так… на четырех лапах бегал.
– О! Идейный?
– Проклятый, дорогая моя ведьма, цинично и безжалостно проклятый своей любимой невестой.
– Ты залез ей под юбку без спроса? – хмыкнула Агата, нагло копаясь на полке и с радостью обнаруживая там деревянную кадку меда и мешочек с травяным чаем.
– Если бы. Берег ее, дуру. А она меня вот так…