«Ближние люди» первых Романовых - стр. 3
Сопоставляя пути на вершину власти трех «ближних людей» в окружении царей Михаила Федоровича и Алексея Михайловича, можно познакомиться с важнейшей особенностью «самодержавия». Восприятие образа власти во многом зависело от окружения московских царей. Справедливым или несправедливым, правильным или неправильным виделось состояние дел в государстве, зависело еще и от бояр, стоявших во главе важнейших приказов, их желания и умения ограничить влияние других «сильных людей». При этом никакой аристократической фронды не существовало. Двор московских царей в XVII веке был пронизан тысячами нитей родственных связей, в нем всегда была сильна память о службах предков, и все эти службы должны были содействовать укреплению царства.
После смерти царя Алексея Михайловича в 1676 году судьба «ближних людей» стала определяться политической борьбой вокруг трона. Попытка оттеснить от власти боярина Артамона Матвеева и заменить его другими «ближними людьми» в итоге привела к вовлечению стихии в споры бояр между собой. Оказалось, что у «ближних людей» московских царей была еще одна важная, скрытая до поры роль: они могли влиять на относительно мирную смену царей на престоле. События Стрелецкого бунта 1682 года привели к потрясениям и новой Смуте не только из-за запутанных обстоятельств престолонаследия, но еще из-за невозможности присутствия какого-то одного «ближнего человека» в окружении царевичей Ивана Алексеевича и Петра Алексеевича. Тогда произошел настоящий переворот в сознании современников, приведший в итоге к завершению истории Московского царства.
Принятие Петром I титула императора и Устав 1722 года «о наследии престола» по одному личному выбору «Правительствующего государя» означали глубокие перемены в отношении царя со своим окружением. Идущая из исторической глубины традиция опоры на совет с «ближними людьми», право Земли признавать таких царских советников были отменены в ходе петровских преобразований. На место первых бояр в царском окружении, «работавших» для царя и его будущего наследника, пришли сначала «птенцы гнезда Петрова», а потом «екатерининские орлы». По сути, это были временщики и фавориты, полностью зависящие от щедрот своего царствующего покровителя. Иногда они заранее собирались в «партии» вокруг того или иного претендента на престол. Но это уже история другого, «осьмнадцатого века», когда времена прежних царей уходили в небытие.
Московское царство не стоит идеализировать, и оспаривать состоявшиеся исторические перемены не приходится. Вряд ли уместны и какие-то современные аналогии с «царем и боярами». И всё же след, оставленный «ближними людьми» в истории первых московских царей, очень глубок, и без его изучения общая картина истории России оказывается неполной.