Блик - стр. 28

– Я думала, было бы неплохо примкнуть к чьему-нибудь обществу, – тихонько признаюсь я и, слизывая с пальцев жир, доедаю свой кусок. – Мы уже пару месяцев странствуем только вдвоем. Подумалось, я тебе могу наскучить, – подтруниваю я, но за моей шуткой всегда прячется вопрос, всегда скрывается легкая неуверенность в себе.

Я до сих пор не понимаю, почему такой, как Мидас, волнуется за такую, как я.

Мидас поворачивается, чтобы взглянуть на меня. В его глазах сияет оранжевое марево пламени, отчего в них искрится тепло. Он протягивает руку и ласкает большим пальцем мою щеку.

– Аурен, ты никогда мне не наскучишь. Ты идеальна.

У меня перехватывает дыхание.

– Ты считаешь меня идеальной?

Он наклоняется ко мне и целует, и я напрочь забываю, что наши губы испачканы едой и от моих волос пахнет дымом от костра. Мидас считает меня идеальной. Он спас меня и никогда не потеряет ко мне интерес, а еще находит меня настолько идеальной, что целует.

Я и не догадывалась, что когда-нибудь испытаю подобное счастье.

Отстранившись, Мидас проводит ласковым пламенным взглядом по моему лицу, в его глазах читается обожание.

– Забудь о том, что наскучишь или что ты не дорога мне. Ты ведь моя позолоченная девочка, верно?

Я робко киваю и облизываю губы, пробую сладость его поцелуя. Он до сих пор кажется таким новым, таким хрупким. Сердце переполняют чувства, и я боюсь, что однажды оно может не выдержать.

– Почему я, Мидас? – тихий вопрос срывается с губ и повисает в воздухе.

С тех пор, как Мидас забрал меня из сиротливой нищеты, из переулка, откуда некуда было податься и не к кому пойти, этот вопрос неделями, месяцами крутился у меня в голове.

Возможно, я наконец произнесла его вслух, потому что Мидас вдохнул в меня частичку своей бескрайней уверенности. Или, быть может, я чувствую себя смелее, когда скрыта ночной завесой.

Думаю, некоторые вопросы невозможно задать при свете дня. В темноте легче промолвить нерешительную фразу и испуганно вопросить. Во всяком случае, тогда можно скрыть вопросы во мраке и там же самому спрятаться от них.

Я жду ответа, дергая траву пальцами, выщипывая стебельки, просто чтобы чем-то занять руки.

Мидас берет меня за подбородок, чтобы я на него взглянула.

– О чем ты?

Я застенчиво пожимаю плечами.

– После того, как избавился от бандитов, ты мог забрать в той деревне кого угодно. Многие там плакали и были напуганы, – произношу я, опустив взгляд на воротник его золотой туники, где под ослабевшей шнуровкой виднелась загорелая кожа. – Почему я? Почему ты зашел в тот переулок и решил забрать меня с собой?