Блик - стр. 15
С непримиримой враждебностью во взгляде мужчина наклоняется, пока его лицо не оказывается в дюйме от моего. Глаза яростно пылают, выжигая воздух и не позволяя дышать.
Его голос становится низким, напоминая предостерегающий волчий рык, от которого стынет в жилах кровь.
– Еще раз оскорбишь моего короля, и я забуду, какого цвета у тебя кожа. Я буду сечь твою спину до тех пор, пока не услышу твои жалобные всхлипы.
Я судорожно глотаю подступивший к горлу ком.
Он говорит всерьез. Сомнений нет, потому что это видно в выражении его лица. Он тут же бросит меня в снег и сделает боль моей единственной реальностью.
Мужчина кивает и смотрит мне прямо в глаза.
– Хорошо. Теперь я вижу, что ты относишься к происходящему серьезно. – Он по-прежнему стоит слишком близко, по-прежнему лишает меня свободного пространства, воздуха. Невидимый пузырь лопается от его захватнического общества. – Ты больше не с этим золотым недоноском Мидасом. Сейчас ты здесь, поэтому на твоем месте я бы проявлял больше уважения и приносил бы больше пользы.
Я округляю глаза от зловещих слов, в которых сквозит явный намек, но он тут же сбивает меня с толку.
– Не в этом смысле. Никто тут не заинтересовал в позолоченных объедках Мидаса, – усмехается он, и я тут же с облегчением вздыхаю. Но зря. – Хочешь упростить себе жизнь? Тогда будь загнанной в клетку пташкой и спой.
Понимание озаряет меня, как желтое солнце.
– Думаешь, я выдам тебе информацию? Думаешь, я предам своего царя?
Он пожимает плечом.
– Если ты умная, то да.
Отвращение стучит во мне неистовой мелодией. Жестокий гигант что-то замечает в моих глазах и отстраняется, со вздохом выпрямившись в полный рост.
– Хм. А может и нет. Какая досада.
Я сжимаю руки в кулак.
– Я никогда не предам царя Мидаса ради вас.
На его губах появляется коварная улыбка.
– Посмотрим.
Стучащая мелодия скачет, стучит, бьет меня в самое нутро. Не знаю, должна ли я обижаться, что он считает меня такой слабой, или бояться, что действительно такой окажусь.
– Где остальные наложницы? – внезапно спрашиваю я, желая вести беседу самой и направлять ее в свою пользу. – Другие стражники?
Он ничего не говорит, высокомерие исходит от него как пар.
Я упираюсь пятками в землю.
– Если кто-то из вас причинит им…
Он поднимает руку, перебивая меня, и я замечаю на ладони старый шрам, проходящий вдоль нее прямым порезом.
– А вот сейчас осторожнее, – огрызается он. – Солдаты Четвертого королевства не очень-то жалуют угрозы.
Я резко перевожу взгляд налево. Остальные солдаты все так же сидят вокруг костра, все так же молча наблюдают, смотря прямо на меня. Локти их лежат на коленях, костяшки пальцев похрустывают, глаза сверкают. На их лицах – ненависть и оранжевые блики пламени.