Размер шрифта
-
+

Блаженны кроткие… Священномученик Сергий Лебедев, последний духовник Московского Новодевичьего монастыря. Жизненный путь, проповеди, письма из ссылки - стр. 36

; Михаил Федорович Разумов, служивший псаломщиком при Трифоновском храме; Константин Петрович Скворцов, служивший в Ризоположенской церкви; Сергей Евгеньевич Тихомиров, служивший при церкви святых апостолов Петра и Павла на Преображенке, Алексей Леонтьевич Соболев, служивший при Всехсвятской церкви на Варварской площади[124], и другие.

На допросе, состоявшемся в день ареста, отец Сергий должен был дать следствию ответ о своей церковной ориентации и о том, каким путем его фотография оказалась за границей (уж не шпион ли он?). Его показания были очень кратки: «В каноническом общении состою с митрополитом Сергием и считаю его законным иерархом. Никакой антисоветской агитацией не занимался и собраний нелегальных не устраивал. В 1929 году мой портрет появился с какой-то статьей в иностранной газете. Я совершенно никакого участия в этом не принимал и факта не знал, когда меня засняли»[125].


Великий Устюг

Частный архив


30 апреля 1931 года Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ СССР отец Сергий, в составе группы из тридцати девяти человек, был осужден по обвинению в «активной антисоветской деятельности, выражающейся в организации нелегальных “сестричеств” и “братств”, оказании помощи ссыльному духовенству»[126]. По статье 58 пункт 10 УК РСФСР он был приговорен к трем годам ссылки в Северный край.

9 мая 1931 года протоиерей Сергий был отправлен этапом на место ссылки – в город Великий Устюг. Туда же прислали других ссыльных московских иереев, в том числе отца Федора Николаевича Алексинского.

Из-за множества переселенцев свободного жилья в городе почти не было, его приходилось искать с большим трудом. Отец Сергий поселился вместе с молодым священником Алексием Соболевым, в ноябре они жили на Пролетарской улице. Летом в Устюг ненадолго приезжала Екатерина Павловна – повидать брата, узнать, как он устроился: в чужом городе первой тяжелой заботой становилась организация быта, обеспечивавшего хотя бы самые необходимые нужды и самые скромные потребности. Вследствие неполноты сохранившихся писем осталось неизвестным, в какой мере удавалось отцу Сергию на первых порах решать проблемы жизнеустройства, кто принимал в нем участие. Лишь гораздо позже, описывая жизнь в Устюге, он с благодарностью упомянул о помощи «блаженной памяти Поли с мечтательными глазами», стиравшей его белье, и «ее старицы, следившей за каждым дефектом, вроде оторванной пуговицы»[127]. Кто были эти добрые женщины, осталось неизвестным.

На Рождество и новогодние праздники 1932 года к брату вновь приехала Екатерина Павловна. Отец Сергий, оберегая, не посвящал ее в свои трудности, и она нашла, что «Сережа чувствует себя вполне исправно, ни на что не жалуется, настроение у него мирное и хорошее, вид у него такой же, как был в Москве…»

Страница 36