Благородный разбойник - стр. 13
– Я не могу ничего обещать, – сказал министр.
– Я и не прошу вас это делать, – ответил Нед.
– А какой порядок цен вы предполагаете?
– Разумный.
– Думаете, это получится?
Нед кивнул.
– Вы рискуете не меньше нас, а учитывая, что деньги ваши, возможно, даже больше.
– Чем выше риск, тем больше прибыль.
– Но если нас не поддержат и билль провалится…
– Вы это переживете.
– А вы? – спросил министр.
– О, это уже не ваша проблема. – Несколько секунд Нед смотрел прямо на министра, пока тот, в конце концов, не кивнул.
– Я завтра же пущу в дело свои рычаги.
– Значит, решено. – Нед протянул руку для рукопожатия.
Министр сглотнул. Его взгляд затуманила тень сомнения. Одно дело – говорить, другое дело – ударить по рукам. После рукопожатия на кону оказывалась честь мужчины.
В наступившей тишине все почувствовали себя неловко. Все, кроме Неда. В такие моменты, когда ему удавалось воспользоваться в своих целях неловкостью, вызванной у джентльменов его сомнительным происхождением, он испытывал какое-то порочное удовольствие.
Остальные трое в нервном напряжении ждали, что сделает министр.
Нед продолжал смотреть ему прямо в глаза. И не убирал руку. Оба стояли не шелохнувшись.
Наконец министр улыбнулся и пожал руку Неда.
– Вы меня убедили, сэр.
– Я рад это слышать.
Было уже больше шести вечера, когда ланч наконец закончился, и четверо мужчин, считавшихся одними из самых влиятельных в стране, покинули дом на Кавендиш-сквер.
Дворецкий и два лакея вернулись в столовую и встали спиной к стене. Они смотрели прямо перед собой, сосредоточившись на какой-то удаленной точке. Неда поражало, что джентльмены могли обсуждать самые секретные детали бизнеса в присутствии слуг, как будто не считали их за людей, которые могли видеть и слышать то, что происходит у них на глазах. Нед так не считал и никогда не допускал подобных ошибок.
Он сидел за столом в одиночестве, держа в руке бокал, до половины наполненный вином. В солнечных лучах, которые, проникая из окон, окрашивали портвейн в темно-красный цвет, на поверхности бокала вспыхнула выгравированная монограмма – «С».
Министр колебался, но в конечном итоге дело было сделано. И теперь Нед испытал чувство мрачного удовлетворения.
Дворецкий откашлялся и подошел к нему сбоку.
– Еще вина, сэр?
– Нет, спасибо, Кларксон. – Нед подумал, что стал бы делать Кларксон, если бы он вдруг попросил портер. Но нет, джентльмены из Мейфэра не пили пива. Ни в дорогих заведениях, ни даже в собственных домах. И Нед должен был держать марку.
Однако портер напомнил ему об Уайтчепеле, о «Красном льве»… и об Эмме де Лайл. Ему вспомнились темные проницательные глаза, то живое тепло и радостная уверенность, которые исходили от нее.