Битва Одиноких - стр. 4

Стол в Рыцарском зале, как и положено, был круглым. Но всяк знал цену своему кусочку дуги.

Фомин сел

– Могли бы и не торопиться, доблестный рыцарь. Медикус Нарейка проводит консилиум.

– Консилиум? С кем же?

– С учениками, доблестный рыцарь. У медикуса учеников много… – Картье говорил добродушно, но не требовалось особой проницательности расслышать в добродушии горечь. Действительно, медицине, воинскому делу, даже неблагородному но прибыльному искусству агрономии учились со рвением и приходили в Академию из самых отдаленных закоулков Белой Земли, порой совершенно неведомых. Но специалистам по гатрамонным двигателям, торсионным полям или даже солеологам ученика найти труднее. Нет, интеллектуальные способности поколений Преображения мало чем отличались от поколений двадцать первого века, только зачем рыцарю, будь он войн, начальник стражи, эконом, даже барон – знать особенности строения третьего слоя фотосферы Сириуса? А Картье был именно солеологом. Пришлось переквалифицироваться, как, собственно, большинству экипажа. Например, Фомину, бортмеханику широкого профиля. Единственный корабль с гатрамонным двигателем размещен на «Гагарине» в режиме полной консервации. Похоже, Небесы, и не прочь спровадить гостей из Межпотопья в новую прогулку лет этак на миллион, да всё думают, думают…

– Покуда доблестный рыцарь Нарейка проводит свои высокомедицинские исследования, я кратенько обрисую положение, для тех, кто, может быть, за узкоспециальными вопросами смутно представляет картину в целом. Во всяком случае, наверняка это будет полезно мне. – Картье немного нервничал. Ещё неизвестно, как бы на его месте повёл себя он, Фомин. По уставу, само собой, но по какому уставу? У каждой службы – свой.

– Командор намеревается присутствовать. Дистанционно, разумеется, – у Картье, действительно, нешуточные причины нервничать.

– Командор уже присутствует, – голос из рупора дребезжал не больше прежнего. И у плохой акустики есть свои достоинства: на неё можно списать свою слабость и чужую силу.

Рыцари встали, выражая почтение.

– Сожалею, но не могу ответить тем же, экипаж. Итак, что у нас стряслось? – судя по всему, командору было не хуже, чем обычно.

Картье доложил перед собой бумажный лист, но докладывал, как обычно, по памяти.

Прошлой ночью на дежурство наблюдателей заступила группа кадетов, шесть человек, старший наблюдательной группы рыцарь-послушник Барк. В час Браухля с Полуденной Глаз-башни, где располагался пост корнета Ван-Ая, на пульт караульного помещения поступил сигнал тревоги. Рыцарь-послушник Барк тут же затребовал повтор, но ответа не получил. Тогда он просигналил на остальные смотровые Глаз-башни – Глаз-башню Восхода и Глаз-башню Тьмы. Корнет Мен-Се с Глаз-башни Тьмы передал условный сигнал «Опасности нет». Корнет Дор-Си на сигнал не ответив.