Билет в Зазеркалье - стр. 35
Она подошла к нему – и вдруг (а, вероятно, очень даже не вдруг) поцеловала его в щеку.
А Тимофей вдруг привлек ее к себе и ответил другим поцелуем – в губы. Инна закрыла глаза, чувствуя зарождающееся в теле желание. Господи, что она творит?!
И с кем? И в какой ситуации…
Инна прекрасно понимала, что поступает глупо, опрометчиво, неправильно, но от осознания этого, а также от восхитительных, умелых, возбуждающих ласк соседа Тимофея хотела только большего.
И прямо сейчас.
Тут распахнулась дверь, и на пороге возник Женечка, правда, не сразу, так как открывал дверь спиной, потому что держал на руках Долли.
Этих нескольких мгновений Инне хватило, чтобы отпрянуть от Тимофея, который, в свою очередь, закинув ногу на ногу, сделал вид, что внимательнейшим образом изучает документы.
– Мамочка, у меня живот болит! Сильно! Кажется, я блинов объелся…
Инна, извинившись, вышла из кабинета и занялась сыном. Судя по всему, он действительно объелся блинов, оладий, варенья и прочих сладостей. Неудивительно, что у него заурчало в животе и сделалось плохо.
К лечению Женечки оперативно подключилась Олеся, заявившая, что сегодня никуда не уедет и переночует прямо здесь, на диване в гостиной, и Мила Иосифовна, громогласно заверявшая, что у нее хоть и нет своих детей, однако имеется тринадцать племянников и племянниц и двадцать девять внучатых племянников и племянниц, благодаря которым она прекрасно знает, что надо делать с мальчиками, объевшимися блинов.
На что Олеся заметила, что у нее два диплома, один из которых педагогический, и что она также прекрасно знает, что делать с мальчиками, объевшимися блинов, и что то, что предлагает Мила Иосифовна, полный нонсенс и что…
Тут начало рвать Долли, которая, судя по всему, не без помощи Женечки, также объелась блинчиками, к тому же не привыкла, чтобы ее так долго таскали на руках, и Инна вдруг поняла, что не имеет ни малейшего понятия, что ей делать.
Поэтому была невероятно благодарна тому, что Тимофей взял инициативу в свои руки, мигом привел в чувство и заставил прекратить перебранку Олесю и Милу Иосифовну, самолично натолок активированного угля, который заставил выпить Женечку, сбегал к себе домой, чтобы принести таблетки для Долли, уложил ребенка в постель, дал Долли таблетки и убрал ее «подарки» на полу кухни, заодно вымыв пол до сверкающей чистоты. Снова разнял затеявших очередную свару Олесю и Милу Иосифовну, припугнув их тем, что если они не прекратят, то выгонит их на улицу, где ждет черный фургон, в результате чего обе дамы тотчас замолчали и стали как шелковые, приготовил ромашковый отвар и велел всем, в том числе и Инне, выпить его. Снова убрал за Долли, которую опять вырвало, на этот раз в холле, хотел было вымыть и холл, однако милостиво согласился, когда Олеся и Мила Иосифовна, без