Билет в никуда - стр. 9
– Я тоже не собирался ехать на поезде, – Иосиф с трудом оторвал взгляд. – Думал на самолете. Так вот, сейчас бы уже к Москве подлетал.
– Мы, вероятно, на одном рейсе намеревались лететь, – подтвердил Мишастик. – Что это за засада с аэропортом? Никогда о таком не слышал!
– И я собиралась лететь! – Яна убрала мобильник в сумочку. – Ну, а вы? – присела на место, посмотрела на мужчину в очках. – Вы все молчите и молчите. А чем вы занимаетесь?
Каннибалов глубоко вдохнул, поправил тяжелые очки, пожевал губами.
– Каннибалов Василий Петрович, – представился он. – Несмотря на такую оригинальную фамилию, я всего лишь педиатр тридцать седьмой детской больницы Ростова-на-Дону.
– А это где? – одновременно спросили Мишастик с Эдуардом Эдуардовичем.
Мишастик, вместе с остальными участниками «Лейкемии», лишь несколько лет назад переехал из «Папы» в Москву, а Эдуард Эдуардович всю жизнь прожил в Ростове.
– В центре, – сказал Каннибалов, лихорадочно придумывая, как выйти из сложившейся ситуации.
Помог, как всегда, случай. В отсек вошла Юлия.
– Чай? Снеки? – предложила проводница.
Глава 2
Белоцерковец проснулся, когда солнце за окнами уверенно ползло в зенит. Тело налилось свинцом, голова гудела, а во рту пустыня, хоть кактусы сажай. Попытался встать, но организм, ослабленный недельным запоем, отреагировал отрицательно – появились рвотные позывы, а в голове, будто атомная бомба взорвалась. Режиссер несколько минут лежал с закрытыми глазами и пытался вспомнить цепь событий, приведшую его в поезд.
Он помнил, как приехал десять дней назад в Ростов по заказу «Первого» канала. Ему поручили снять документальный фильм с рабочим названием «Партизаны Великой Отечественной», для которого он и поехал собирать материал. Помнил, как отправился к Виктору Бровкину, ветерану ВОВ. Помнил его долгие и нудные рассказы о войне. Помнил, как вышел из дореволюционного здания и зашел в ближайшую забегаловку, выпить холодного пивка, чтоб хоть как-то избавиться от невыносимой ростовской жары. Помнил, как осушил первый бокал, а дальше… Все смешивалось в переплетении лиц, квартир, бутылок.
Он ощупал полку. Сумки нет. Пересилив тошноту и превозмогая головную боль, опустил голову и посмотрел под койку. Ничего. Чистый коричневый пол.
– Бли-и-и-н! – Белоцерковец откинулся на койку и закрыл глаза. Проверил карманы, где ничего кроме паспорта, билета и двухсот рублей не оказалось. – Бли-и-и-н! – заключил он.
Одежда, вещи, фотоаппарат, телефон, диктофон, записи, командировочные и прочие ценные вещи пропали. Режиссер хлопнул себя рукой по лбу. Голова отозвалась звоном в ушах и тупой пульсирующей болью. Он встал, поморщился от молоточков, застучавших в виски, мутными глазами оглядел спавших попутчиков. Затем отправился к проводнице. Режиссер шел мимо пустых коек с неубранным бельем и не мог вспомнить, как оказался в поезде. Ведь поклялся не ездить на этом изобретении дьявола с того дня, как брат-близнец погиб под колесами тепловоза.