Библиотека в Париже - стр. 10
Мама, вечная оптимистка, постоянно твердила мне, что нужно во всем видеть светлую сторону. Ну, например: у старины Иверса лишь один отпрыск. И сегодня пятница.
Обычно по пятницам мои родители принимали гостей. Мама готовила ребрышки, Кэй приносила салат, а Сью Боб пекла перевернутый пирог с ананасами. Так что я проводила вечер у Мэри Луизы. Однако на этот раз я осталась в своей комнате и стала придумывать вопросы для миссис Густафсон. Пока взрослые ели, из столовой доносился смех. Когда же все затихло, это значило, что они, как лорды и леди в Англии, разделились. Женщины составили свою компанию, а мужчины устроились в креслах и говорили о том, чего нельзя сказать при женах.
Пока женщины мыли посуду, я прислушивалась к другому голосу мамы – тому, которым она обычно говорила с подругами. Рядом с ними она казалась счастливее. Забавно, каким один и тот же человек может быть разным. Это заставляло меня думать, что я далеко не все знаю о своей маме, хотя она и не представляла собой такой загадки, как миссис Густафсон.
Сидя за письменным столом, я записывала вопросы, по мере того как они приходили мне в голову. «Когда в последний раз кому-нибудь отрубали голову на гильотине? Есть ли и во Франции свидетели Иеговы? Почему люди говорят, что вы украли вашего мужа? Теперь, когда он умер, почему вы остаетесь здесь?»
Я так сосредоточилась, что не заметила, как мама пришла и встала за моей спиной, пока не ощутила на плече ее теплую руку.
– Ты не пошла сегодня к Мэри Луизе?
– Я делаю домашнее задание.
– В пятницу? – удивилась она; я ее не убедила. – Что, тяжелый день был в школе?
Большинство дней там были тяжелыми. Но мне не хотелось говорить о Тиффани Иверс. Мама показала мне подарок размером с обувную коробку:
– Я кое-что приготовила тебе.
– Спасибо!
Разорвав упаковку, я нашла там вязанный крючком жилет.
Я натянула его на футболку, и мама поправила его у талии, довольная, что не ошиблась размером.
– Ты прекрасна! Зеленый подчеркивает искры в твоих глазах.
Взгляд в зеркало подтвердил, что я выгляжу по-идиотски. Если я надену это в школу, Тиффани Иверс сожрет меня живьем.
– Он… симпатичный, – с запозданием сказала я.
Мама улыбнулась, скрывая обиду:
– Так над чем ты трудишься?
Я объяснила, что должна написать сочинение о Франции и что для этого мне нужно поговорить с миссис Густафсон.
– Ох, милая, я не уверена, что тебе стоит ее беспокоить.
– У меня всего несколько вопросов. Разве нельзя ее пригласить?
– Наверное… А о чем ты хочешь ее спросить?
Я показала на лист.
Посмотрев на мои записи, мама громко вздохнула: