Безжалостные боги - стр. 17
Сузив глаза, Серефин обвел взглядом пустую комнату.
– Что здесь произошло?
Но стоило ему моргнуть, как комната заполнилась вещами. Ведьминский круг теперь выглядел так, будто нарисован не углем, а мелом. С потолка свисали оленьи черепа с рогами. И Серефин вдруг понял, что сидит на черном мягком кресле, а вокруг него нервно порхают мотыльки. Неудивительно, что у него закружилась голова от таких изменений.
– Где и что произошло? – поинтересовалась Пелагея.
Казалось, за миг она помолодела так, что стала выглядеть, как его ровесница. Ее черные кудри, не считая ослепительно-белой пряди, были зачесаны в узел на затылке.
– Ты что-то хотел узнать, – прощебетала она, взяла со столика, стоящего в углу, человеческий череп и опустилась в кресло напротив Серефина, после чего положила череп себе на колени, лицом к нему.
– На самом деле мне уже пора, – ответил Серефин и попытался встать.
Но у него ничего не получилось, словно кресло поймало его в ловушку. Вспышка паники тут же пронзила его тело.
– Ох, – выдохнула Пелагея, постукивая себя по подбородку. – Ох, нет. Ко мне пришел один, а вскоре появится и другой. Мелески и Чехович, которые оказались друг другу ближе, чем они думали. Ближе, чем говорят все обманщики. Он появится очень скоро, и тогда наконец-то я смогу пообщаться с ведьмой-клириком, которая не является ни ведьмой, ни клириком.
– При чем тут Малахия?
Пелагея склонилась над черепом.
– При всем, дорогой принц.
– Король, – пробормотал Серефин.
– Что?
– Теперь я король, – повторил он и провел пальцами по кованой железной короне, прятавшейся в его волосах.
Серефину все еще казалось, что произошла какая-то ошибка и он получил то, что ему никогда не принадлежало. Что в это никто по-настоящему и не верит. Поэтому единственным желанием его было доказать, что трон принадлежит ему по праву, даже если придется доказывать это самому себе вместе со своим величием.
Пелагея кивнула, но его слова не убедили ее. А еще нервировал ее пристальный взгляд, прикованный к его левому глазу. Серефин неосознанно потянулся к нему рукой.
«Она знает».
Ему пришлось прикусить губу, чтобы не вскрикнуть от ее пронзительного голоса:
– Черный, золотой, красный и серый. Стервятники, мотыльки и кровь, много крови. Мальчик, рожденный в позолоченном зале, и мальчик, рожденный во тьме. Воспитанный в горечи и лжи. Меняй место жительства, меняй имя. Только это не поможет. Зеркало видит все. Одинаковая кровь, правда, одним чуть сильнее владеет тьма, но стоит посмотреть в зеркало, как ты увидишь себя и того, кем боишься стать. Два трона, два короля, два парня, которые заволокут этот мир тьмой ради его спасения.