Безымянная частота - стр. 3

Вокруг меня опять контора.

Я рассыпаюсь на фонемы.

Я рассыпаюсь, просыпаюсь,

когда, как пьяная плясунья,

приходит снова жизнь без пауз

со всеми знаками безумья.

Она не помнит то, что было,

она жуёт без перерыва.

Всё слишком быстро, слишком быстро –

и временами слишком криво.

На этот торт не надо вишен,

чудес, притянутых за уши.

Мир жил и, видишь, как-то выжил,

хотя пространство стало уже.

Мы изучили все повторы,

провал минуя за провалом,

пусть зло из ящика Пандоры

ползёт с азартом небывалым.

Так что ж, удержимся и ныне –

в старинном доме у границы,

где на расколотой лепнине

что ни весна гнездятся птицы.

В забытом доме, где на фоне

разрухи, ссадин и пробоин –

играет солнце на фарфоре,

и розы вьются по обоям.

Пусть даже всё чрезмерно быстро,

и мы, заваленные почтой,

горим – от пахоты, от быта,

от ощущения непрочной

планеты. Призраки распада

смешны, как, впрочем, и адепты,

залегшие в полях у сада,

чьи кроны инеем одеты.

***

26 февраля 1977 года

К 40-летию свадьбы моих родителей Сергея и Натальи Денисенко

Благословляю день, прошедший до меня,

мелькнувший за окном мгновением нерезким,

где навалился снег на колышки плетня,

на крылья серых крыш, летящих к перелескам.

Благословляю день, случившийся среди

одной из многих зим, и даже вижу вроде,

когда гляжу назад, глубокие следы –

как первые слова на чистом развороте.

Я вижу снегирей на чёрных ветках лип

и солнечных синиц, порхающих у вяза,

и слышу всхлип дверей, далёкий резкий всхлип –

мелодия села, что в памяти увязла.

Мой чёрно-белый сон, цветное синема,

калейдоскоп огней, фрагменты старых фото.

Бродила по земле весёлая зима –

кому-то невтерпёж, прекрасна для кого-то.

И ветер продлевал бредущих силуэт,

и мир был до корней морозами прополот,

и небосвод вбирал, чтоб через много лет

всё это вспоминать, найдя достойный повод.

И холод шёл вослед: какую ни надень

шубейку, а не стой, беги до самой цели…

Благословляю день, холодный зимний день,

случившийся давно и длящийся доселе –

в любом из этих снов, в любой из этих строк,

сопящих из меня, как ярки из закута –

из дальних февралей пробившийся росток,

исток дорог, ещё не пройденных покуда.

***

Тане

Без тебя и море не море,

и пусты любые аллеи,

и рассветный ветер – в миноре,

и закатный свет тяжелее.

И простор отчаянно узок,

и смертельно тесен местами.

Без тебя любая из музык –

просто знаки на нотном стане.

И несутся дни суматошно,

бесполезно и равнодушно…

Мне никак без тебя не можно,

никогда без тебя не нужно.

Переполнен словами, снами,

обживая в эпохе нишу,

я себя без тебя не знаю,

я себя вне тебя не вижу.

Ощущать бытие всей кожей,

слышать жизнь и пути за нею –