Безымянная частота - стр. 5

когда к полуночи опять

струится скрип из половиц.

Здесь мебель вроде не стара,

но явно близок юбилей –

при колебаниях стола

попробуй кофе не пролей.

И за окном то белый двор,

то с крыш струящийся ручей,

то отравивший всё раствор

не наступающих ночей.

Весёлых кошек кутерьма,

забавный топоток шиншилл…

Мне странно вновь встречать дома,

в которых я когда-то жил.

Их много здесь, и, проходя,

я всякий раз смотрю в окно,

как будто в прошлое, хотя

что было – кануло давно.

О, этот вечный кавардак,

вещей и действий чехарда,

проулки, вымокшие так,

что не просохнут никогда.

Здесь пьесы новые теперь,

играет их другой состав,

в антракте перечень потерь

и обретений пролистав.

А я встречаю вас во сне

и прохожу, не временя,

дома, дарованные мне,

дома, впустившие меня.

В Старой Ладоге

Все канули. Должно быть, потому

мороз такой пронзительный и зоркий

и в крепости, и в церкви, твоему

покрову препорученной, Георгий.

Круговорот старинных дней зачах.

Вторгаясь в этот замерший порядок,

нам остаётся спорить о вещах

(к примеру, о размерах рукояток).

Нам остаются ветошь и дубьё,

берестяное слово и надгробье –

не жизнь, а только отзвуки её,

безмолвный слепок, робкое подобье.

Все канули, и сколько ни зови,

ни хлеба не дождёшься ты, ни соли,

незваный гость, пришедший из зари,

свалившийся, как шапка с антресоли.

Хозяева – давно уже снега,

дожди, цветы, земля, моря с волнами,

с них всякая ответственность снята

за все догадки, сделанные нами.

А нам остался вид, прекрасный вид

из узкого окна на мир, который,

подобно океану, ледовит

и обречён на вечные заторы.

На мир, чей лёд отчаянно бугрист,

а день ползёт без видимой охоты,

и снег заходит в дом, и слабый свист

рождают рамы, двери, дымоходы.

Желтковый свет окрашивает наст,

дыханье нор темнеет над лесами.

Да, эти сны, возможно, не для нас,

но для кого – они не знают сами.

Все канули. И даже те, кто тут,

уже не здесь, а далеко отсюда,

хоть целый город, как труба, продут,

и в креслах пледы, а в шкафах посуда,

и морды лошадиные в овсе.

Шквал времени, сравнимый лишь с цунами,

смывает с нас ответственность за все

догадки, сотворённые не нами.

***

А вокруг тишина, а вокруг темнота,

а вокруг всё такое же смутное дно,

и в окне расплывается крыша, а та,

что за ней, так и вовсе сплошное пятно.

Точно пепел, со стен осыпаются сны –

день за днём, и во веки, и присно, и ны…

Не вопрос – я умею вставать и идти,

извлекать из конфорок бутоны огня

и в период с без четверти до без пяти

сотню раз прошагать от окна до окна.

Дети спят, и мерцанье идёт изнутри –

ночь за ночью, во веки, и ныне, и при…

Сновидения с нами спускаются вниз –

от ещё не остывших кроватей, пижам –