Безмолвная ярость - стр. 15

– Хорошо, свяжитесь с ним.

Лашом объясняет мне, что адвокат может увидеться с клиентом и получить доступ к материалам дела через двадцать один час с момента задержания. Он подтверждает то, что сказал мне Матье: ничто не обязывало полицию сообщать мне о случившемся, и почему они решили это сделать, понять трудно. Лашом обещает перезвонить, как только поговорит с Гезом, и вешает трубку. Я отправляю сообщение Матье, чтобы успокоить его, а заодно убедить себя, что сделал лучший выбор.

Через час я подъезжаю к окраинам Авиньона. Навигатор велит мне ехать по кольцевой дороге до впадения в Рону реки Дюранс; здесь и расположилась больница, где лежит мать. В 9:30 утра я въезжаю на парковку. Окружающий пейзаж, несмотря на несколько деревьев и зеленые газоны, выглядит мрачно и грустно. Больничные корпуса-параллелепипеды разной высоты напомнили мне геометрические фигуры из «Тетриса» (я играл в него подростком), только цветов поменьше.

Паркуюсь возле сборного домика, выхожу из машины. У меня кружится голова; реальность лишь сейчас обрушивается на меня в полную силу, и я осязаемо представляю последствия. Даже с лучшим адвокатом в мире мама попадет в тюрьму. Если представить смягчающие обстоятельства – но какие, когда я даже не знаю, кто жертва! – какой минимальный срок ей грозит? Пять лет? Десять? Понятия не имею.

Выкурив еще одну сигарету, я направляюсь в больницу. Сообщаю в регистратуре, что приехал навестить мать. Администратор за стеклянной стойкой объясняет мне, что посещения разрешены с 13:00.

– Вы не знали об этом?

Я колеблюсь, изображаю смущение:

– Моя мать была госпитализирована вчера при особых обстоятельствах. Ее имя Нина Кирхер.

Медичка вздрагивает. Она в курсе. Очевидно, вся больница уже в курсе.

– О, да… Я иду… Сейчас приглашу кого-нибудь из руководства. Пожалуйста, подождите минутку, – говорит она, кивнув на пластиковые кресла у входа.

Я сажусь рядом с большим фикусом, который выглядит таким же подавленным, как и я. Долго ждать не приходится – через пять минут ко мне подходит мужчина моего возраста в костюме и представляется: он входит в состав руководства больницы, но я не улавливаю, какую роль он там играет.

– Вы сын мадам Кирхер?

– Да.

– Думаю, вам сейчас очень тяжело, – говорит он с сочувствием.

– Что случилось?

Мужчина смотрит на меня, не зная, с чего начать.

– Ваша мать поступила в отделение вчера во второй половине дня. Вы знаете, что в настоящее время проводится полицейское расследование?

Я киваю.

– Я только что прибыл из Парижа, полиция связалась со мной вчера поздно вечером.