Безликий - стр. 9
Я отрицательно покачал головой:
– Не успел обзавестись.
– Ну, так как? Переедешь?
– Конечно. Надо только прихватить вещички.
Все складывалось весьма удачно: теперь я смогу быть поблизости от охотничьих угодий маньяка все время, а не наездами.
– Тогда давай за ними. За два-три часа управишься?
– Думаю, да.
– Позвони мне, как приедешь, я тебе скажу, куда ехать. Ну, и поселю.
Мы обменялись телефонами.
– Ладно. – Я встал. – На ночь надо будет оставить кого-нибудь здесь.
– Зачем? – удивился лейтенант.
– На случай, если убийца за чем-нибудь вернется.
– Так он же увидит…
– Поэтому сидеть надо тихо и не спугнуть его.
– Ладно. – Димитров явно считал мою затею глупой. – Посмотрим, что можно сделать.
– Я руковожу расследованием, – напомнил я. – Так что найди способ.
– Сказал же: ладно.
– Я позвоню, когда вернусь.
– Угу.
Сунув фотографии в карман, я направился к машине.
Хорошо, что мне дали комнату в Пушкине. Плохо, что я практически не знал его географию, но ведь, в конце концов, для того и изобрели навигатор. Впрочем, лучше изучить карту Пушкина, чтобы не полагаться на прибор всецело, благо город не такой уж большой.
Я поехал домой собирать вещи и, как и предсказывал Димитров, справился за два с половиной часа. Вернувшись в Пушкин, я позвонил от Египетских ворот лейтенанту.
– Ты уже здесь? – удивился он. – Слушай, как доехать до нашего отдела.
Вскоре я припарковался позади трехэтажного здания из серого кирпича с решетками на окнах. Димитров ждал меня внизу на крыльце.
– И все? – Он с удивлением взглянул на спортивную сумку у меня в руке. – Налегке?
– Надеюсь, мне не придется торчать тут вечно, – ответил я.
– Все зависит от тебя. Ты же руководишь расследованием, – саркастически заметил лейтенант.
– Ладно, не прикапывайся, – сказал я примирительно.
– Пойдем, я покажу тебе твои хоромы.
Димитров провел меня вокруг здания к железной лестнице на второй этаж.
– Это здесь, – сказал он, протягивая мне один-единственный ключ с синей пластмассовой биркой. – Заходить не буду, сам разберешься.
– Ок. – Я взял ключ и начал подниматься.
– Как устроишься, приходи, – окликнул меня Димитров. – Будем отчеты писать.
– Всегда мечтал! – буркнул я без тени энтузиазма.
Лейтенант понимающе рассмеялся:
– Да уж, удовольствие то еще!
Когда он скрылся за углом, я отпер дверь. Вошел, зажег свет и огляделся: комната была метров пятнадцать, меблированная и даже с маленьким телевизором, который я, впрочем, смотреть не собирался. На узкой кровати лежало свернутое постельное белье, шерстяное одеяло висело на спинке. Над столом имелась полка, на которой я обнаружил два старых журнала с кроссвордами и три книги в потрепанных обложках: «Тысячекрылый журавль» Ясунари Кавабаты, «День триффидов» Джона Уиндема и роман Яна Флеминга о Джеймсе Бонде.