Безликий - стр. 11
Покончив с уборкой, я достал и подключил ноутбук.
К счастью, в отделе был wi-fi, надо было только узнать у Димитрова пароль. Стационарный телефон висел на стене, рядом с ним – старый календарь за позапрошлый год с обведенными в кружок датами. Он был открыт на июне, и справа от столбиков чисел красовалась цветная фотография прибрежной полосы: песок, свинцово-серая вода и торчащие из нее каменные волнорезы, засиженные крошечными фигурками чаек.
Я открыл единственное окно, чтобы разогнать затхлый воздух, посетил туалет и принял тепловатый душ. Когда мне приходится пользоваться санузлом не дома, я всегда испытываю брезгливый дискомфорт, причем неважно, насколько хороша кафельная плитка или насколько чист фаянс. В квартирке, которую выделил мне Димитров, ремонт делали давно и не слишком старательно. Кажется, в верхнем углу ванной комнаты даже начала заводиться плесень. Она напоминала черный налет – словно кто-то взял губку, смочил тушью и слегка прошелся по плитке.
Словом, растягивать водную процедуру я не стал. Быстро ополоснувшись, вылез, стараясь не вставать босыми ногами на пол, а сразу попасть в тапочки, вытерся полотенцем и вернулся в комнату.
На крошечной кухне (скорее, это был закуток, куда втиснули стальную раковину и широкую полку, изображавшую стол) я скептически изучил маленькую электрическую плитку и чайник, пожелтевший от времени.
«Надеюсь, расследование будет очень быстрым», – снова подумал я, понимая, что надежды на это, мягко говоря, немного.
Даже если убийца предпримет следующие шаги в ближайшее время, это не поможет нам выследить его. Но это будет означать, что он, скорее всего, местный, а не заезжий, а значит, круг поиска значительно сузится. Примерно до ста тысяч человек, обитающих в Пушкине. Хотя нет, надо исключить детей и дряхлых стариков. В общем, все меньше, чем живущих во всей России.
Попытавшись воодушевить себя таким сомнительным образом, я растянулся на кровати. Чистое белье было сложено в изголовье, но сейчас застилать не хотелось. На это еще будет время вечером, когда я соберусь спать. А сейчас надо изучить местность – проще говоря, научиться ориентироваться в Пушкине.
Если я собираюсь заниматься делом всерьез, это необходимо. Поэтому через десять минут я встал и уселся за ноутбук. Работа предстояла немалая с учетом того, что Царское Село – это большой исторический памятник, напичканный памятниками поменьше. И убийца, если он местный, знает их не хуже, чем Баболовский парк. И раз он решил использовать его в качестве места преступления (пусть даже жертву он умертвил не там), стало быть, это имеет для него значение. Кроме того, не хотелось выглядеть необразованным в глазах того же Димитрова.