Беженец - стр. 17
По стоящему в углу телевизору шел бейсбольный матч. Играли «Индустриалес». Шум стоял такой, что дедушке пришлось убавить звук.
– На Малеконе были беспорядки, – пояснил Лито. – Продукты закончились слишком быстро.
– Я не могу оставаться здесь, – сказал отец. Он опустил голову, но выговаривал слова громко и четко. – Больше не могу. За мной придут.
Все молчали. Разве что шуршала крыльями летучая мышь и ревела толпа в телевизоре.
Папа уже дважды пытался бежать с Кубы. В первый раз он и еще трое сколотили плот, чтобы на веслах добраться до Флориды. Но тропический шторм вынудил их вернуться. Во второй раз лодка была моторной. Но его задержала кубинская береговая охрана, после чего он отсидел в тюрьме год.
Теперь сбежать стало еще труднее. Американцы ввели новые правила, которые все называли «Мокрые ноги, сухие ноги». Если кубинских беженцев ловили в море с «мокрыми ногами», их немедленно отсылали обратно. Но если им удавалось вынести путешествие через Флоридский пролив, не попасть в руки береговой охраны США и ступить на американскую землю, то есть если их ловили с «сухими ногами», им давали специальный статус беженцев, позволяли остаться и стать американскими гражданами.
Папа хотел сбежать снова. И на этот раз, независимо от того, поймают его с мокрыми или сухими ногами, не собирался возвращаться.
– Нет никаких причин болтаться на плоту в океане, – заметил Лито. – Ты можешь на время скрыться. Я знаю маленькую лачугу в тростниковых полях. Ситуация улучшится, вот увидишь.
Отец ударил кулаком по столу.
– И каким образом она улучшится, Мариано? Думаешь, Советский Союз вдруг решит снова воссоединиться и послать нам еду? Никто нам не поможет! А Кастро только ужесточает режим!
Стоило ему произнести это имя, как трансляция игры прервалась специальным сообщением от кубинского президента.
Фидель Кастро был стариком с пигментными пятнами на лбу, седыми волосами, клочковатой бородой и мешками под глазами. Он носил одну и ту же одежду, в которой и сейчас предстал на экране: зеленый китель военного образца и берет. Сегодня он сидел перед рядом микрофонов.
Все снова замолчали. Лито прибавил звук.
Кастро проклинал беспорядки, разразившиеся сегодня на Малеконе, и во всем обвинял американских агентов.
– Это не американские агенты, – фыркнул папа, – а голодные кубинцы.
Кастро продолжал говорить без шпаргалки, приводя цитаты из романов и рассказывая анекдоты времен революции.
– Да выключи ты, – велел папа.
Но прежде чем мама успела потянуться к телевизору, Кастро сказал то, что заставило их прислушаться: