Бездна зверя - стр. 2
Под влиянием страсти, для живописности переименованной в любовь, любой человек способен на самые странные, страшные, жестокие поступки. Банкиры кидают миллионы в промежности своих любовниц. Балерины ломают себе ноги, прыгая в приступе ревности с пятых этажей. Матери троих детей режут вены, наглотавшись дешёвой водки, пытаясь иссечь из себя стыд за влечение к чужому мужу. Маленькие девочки соблазняют взрослых мужчин. Взрослые мужчины жаждут нагнуть в застрявшем лифте смазливую соседку. А смазливые соседки мечтают о том же самом, пока на страницах их любимых бульварных романов какой-нибудь красавец Андреа дарит нежные бутоны роз деревенской простушке Изабель. В книге Андреа и Изабель обязательно влюбятся и поженятся, будут жить долго, счастливо и страстно. До тех пор, пока в реальности Андреа не обнаружит у себя эрекцию во время сна, где он совокуплялся с лошадью. А Изабель не поймёт, что ей давно чхать и на розы, и на Андреа, потому что у неё сохнет горло и увлажняются волосы на лобке при мысли, как их грязный наполовину глухой громила-садовник валит её в недостриженные кусты и грубо задирает юбку.
Эти фантазии не дают покоя. Плоть твердеет и наливается кровью. Маленькое светлое чувство, понятное и обоснованное с точки зрения морали, превращается в животный клич, который зовёт окунуться в бездну зверя. И грань, разделяющая тайные желания и их живое воплощение, удивительно тонка — не толще пергаментного листа. Однако переступить её сложно, а подчас невозможно по причине всё той же морали, которая утверждает, что единожды переступив, никто не останется прежним, незапятнанным, чистым. Реализованное желание обольёт человека жирным слоем неодобрения и стыда. Так что формально чисты и непорочны лишь те, кто всего-навсего бредит пороками. А бредят ими все. Даже те, кто утверждает обратное. Я слишком долго наблюдал за смазливыми соседками, матерями троих детей, их благопристойными мужьями и подрастающими дочками, чтобы сделать совершенно очевидный вывод — им всем есть отчего краснеть. У каждого из них в подсознании разверзнута собственная бездна, где живёт персональный зверь. У кого-то — кролик, у кого-то — тигрица, у кого-то — гигантская похотливая горилла. В любом случает это зверь из дикой природы, и в какой-то момент он может издать свой клич, потребовать накормить его жестокостью и страстью, почти вытравленных из рафинированного бытия приличного человека.
Так что лучше не заходить в один лифт с незнакомцами. Ведь ещё неизвестно, в ком первым и какой именно зверь проснётся. Чей зов окажется сильнее в заданный промежуток времени. Звериная жестокость заложена природой и часто срабатывает как магнит. Особенно в тесном пространстве.