Бездна зверя - стр. 18

Спустя полчаса я вернулся к ней и дотронулся губами до уголка её губ, солёных от слёз и пересохших от жажды.

— Привет, — ласково сказал я, — ты скучала?

— Господи… господи… — застонала Лиля. — Ты здесь?.. Отпусти меня, пожалуйста…

— Я же сказал, что отпущу. Почему ты мне не веришь?

— Ты сказал, что мы просто перепихнёмся, и я пойду домой…

— Не ври, девочка. Этого я не говорил.

— Отпусти…Умоляю… Я сделаю всё, что хочешь… Пожалуйста. Мне страшно. Я уже рук не чувствую.

— Обещай, что будешь хорошо себя вести, — строго проговорил я.

— Обещаю…

И это было такое искреннее, подавленное обещание, какое люди могут произнести лишь перед лицом смерти. Разумеется, никаких гарантий нет, что, миновав опасность, человек исполнит данное слово. Но именно в момент самого обещания он верит, что действительно способен на что угодно.

Я отвязал ремень от ветки, дал занемевшим рукам чуть расслабиться. Затем мягко притянул к себе Лилю. Она не сопротивлялась. Она правда была перепугана, и аромат её истового волнения сводил меня с ума. Я опустил повязку, мы смотрели друг другу в глаза. Лиля тихо плакала, и я с особым трепетом утёр её слёзы.

— Бедная девочка… — гладя её по лицу, успокаивал я.

— То, что ты сейчас делаешь, незаконно…

— Проституция тоже незаконна.

— Я не проститутка.

— Ты платишь за проезд собственным телом. Это и называется проституцией. Чего тебе не хватает? Острых ощущений? Надеюсь, сегодняшних тебе хватит сполна, и ты перестанешь трахаться со всеми подряд.

— Я не трахаюсь со всеми подряд, — обиженно сказала Лиля. — Я только тебе предложила. Честно.

— Врёшь… — улыбнулся я, качая головой и глядя ей точно в глаза. — Ты опять врёшь. Ты получаешь удовольствие, когда незнакомые водилы заталкивают тебе в рот свои члены?

— Нет, — Лиля окончательно успокоилась и перестала плакать. — Это же просто игра. Эксперименты. Что плохого в экспериментах?

— Ничего плохого в экспериментах нет, — спокойно ответил я. — Но ты можешь экспериментировать со своим парнем.

— Это не то… Никакого адреналина. Всё известно наперёд. Это скучно.

Я с пониманием кивнул.

— Адреналин… Сколько адреналина ты ощутила сейчас?

— Я его до сих пор ощущаю, — проворчала Лиля.

— Хорошо, — снова улыбнулся я и стал развязывать платок, упавший на Лилину шею.

После этого я открыл пряжку ремня. Побелевшие кисти рук мгновенно налились кровью, покрылись алыми пятнами. Лиля растирала их, не глядя на меня. Она могла бы попытаться бежать, но в этом не было смысла. Я и так её уже освободил, получив всё, что мне предназначалось.

— Пойдём, — сказал я. — Отвезу тебя домой.