Бездна в твоих глазах - стр. 8

А три года назад я заканчивала университет. После была практика в столице. И замужество… 

Как всегда, при мысли о первом годе брака виски кольнуло мигрень. Я помотала головой, отгоняя боль, и вернулась к рассуждениям. 

Итак, портрет написал кто-то из мораннских художников, втайне от меня. Нарядив нарисованную Лиссу в платье по своему вкусу. Отвез миниатюру в Моранну, отдал Артуру ди Альдо, чтобы тот спрятал ее в тайнике.

Для чего? 

Я знаю того, у кого есть все ответы. И сегодня вечером собираюсь найти его и вытрясти их. 

*** 

Чары на поиск человека считаются очень сложными. Во-первых, без крови объекта их просто невозможно наложить. Во-вторых, даже с кровью шансов на успех немного. Сам объект должен быть не против, чтобы его нашли.

Я не надеялась на успех, но магия откликнулась почти сразу. Меня потянуло за пределы дома. Улочки, мосты, дворцы, площади, фонтаны мелькали перед глазами фрагментами пестрой мозаики, пока ноги несли меня все дальше и дальше. На северо-запад, в район доков. 

Очнулась я на пороге бара. За спиной ночное море плескало об опоры мостков. Густой мораннский туман — чуть красноватый от сигнальных фонарей стелился, укрывая безлюдную набережную. Над головой хрипло каркнул ворон — снялся со столба и сделал круг над вывеской “Дохлая чайка”. 

Из-за закрытой двери доносились крики, смех и визг скрипки. Я поежилась. Входить не хотелось. Заведение мало походило на таверны и бакари центрального города.  

Но пульсация поисковых чар настойчиво тянула внутрь. 

Ладно, пусть снаружи заведение и напоминает низкопробный матросский кабак, внутри все не может быть настолько ужасно, так ведь? Этот Артур ди Альдо совсем не выглядел опустившимся забулдыгой. Я надвинула поглубже капюшон и толкнула створку. 

Еще как может! Там было даже хуже.

Грохот. Хохот. Вонь дешевого вина и чесночных лепешек. 

Почуяв свежий воздух несколько голов повернулось к выходу, но я уже захлопнула дверь и шмыгнула в дальний угол. 

Бар был полон. Матросня, личности откровенно бандитской наружности, потасканные девицы в фривольных нарядах. За дальним от выхода столом играли в кости, на полу в обнимку с бочонком сладко храпел бритый налысо мужичок в засаленной тельняшке. Пожилой синьор у барной стойки меланхолично насиловал скрипку, извлекая из нее визгливые и жалостливые звуки. 

Большинство посетителей сидели без масок. При взгляде на их лица, хранящие уродливые отметины мора, я невольно вздрогнула. Каждый второй в кабаке носил на себе печать серой смерти.  

Артур ди Альдо выделялся на фоне прочих посетителей, как дорогой клинок среди ржавых вилок. Одеждой, внешностью и еще чем-то неуловимым. Так и тянет сказать "благородством", но я не люблю применять это слово по отношению к аристократам.