Без тебя нельзя - стр. 30
– Ты всегда была дичайше ревнивой.
– А тебе это нравилось.
– Не без этого. Чем зацепила… Наверное, она. – Странно, что он не произносит ее имя. Обычно, когда любишь… – Она была полной противоположностью тебя.
– О да, а тебе всегда очень хотелось примерную жену своей национальности.
– Ты тоже моей.
– С большим и жирным но… Так – так, продолжай. Очень интересно.
– Да что интересного, Вик. Она заглядывала мне в рот, внимала каждому слову, все время просила помощи, заботилась о том, чтобы я был не голодный. Она не дерзила, не перебивала меня, не повышала голос, она в конце концов не ставила меня в неловкое положение перед партнерами, уверенная, что знает бизнес лучше меня. Или скажешь не было такого? – Он в конце даже забывается, голос повышает, а потом резко начинает есть, очевидно пытаясь заглушить желание меня задушить? Или загрызть. Вон как в кусок мяса зубами вцепился остервенело.
Он съедает половину, вытирается салфеткой, поднимает взгляд. Вроде успокоился. Значит и мне можно поесть наконец свой салат.
– Ладно, что об этом говорить.
– Да… Что об этом говорить? Хотя знаешь, – снова отпиваю из своего стакана, вытираясь салфеткой. – Я, пожалуй, за это извинюсь.
– За что?
– За те случаи, когда перебивала тебя на важных встречах. Тогда мне казалось, что я лучше сумею договорится с этими отцами жизни. Ведь мы говорили на одном языке…
– Ну конечно. Меня ведь отцом жизни ты никогда не считала. Для тебя я даже ровней не был. Ты не готова была ждать, что я всего добьюсь сам. Лейла же считала меня почти богом.
– Ох уж эти комплексы. Мужики любят, когда на них молятся, – усмехаюсь я и поднимаюсь, чтобы позвать сына. В душе такой раздрай, что больно.
Зачем я вообще затеяла разговор, словно ножом меня раздирающий. Чтобы вспомнить, что ничего, ничего между мной и Маратом уже быть не может?
Ему нужна верующая в его силу раба божья, а я хотела быть его богиней.
Ну теперь хотя бы многое становится яснее.
– Карим, принесли все. Пошли кушать.
– Мам, ну мы только начали, – бегает он и лазает как обезьянка.
– Не начинай. Поешь и пойдешь играть.
– Лаааадно, – делает он мне одолжение и бежит за стол. Марат отодвигает ему стул и ставит тарелку супа. – Мам, а нагетсы?
– Сначала суп, – все-таки говорит Марат и Карим вздыхая начинает ковыряться в тарелке, с надеждой поглядывая на свое любимое лакомство.
Не жизнь, а сладкий сон. Одна беда, мама не дает нагетсы.
– Пап, а мы сегодня распакуем игрушки?
– Обязательно. Думаю, мама нам это позволит? – пустить его к себе? Ну не знаааю…
– А что мы сами не справимся, малыш?