Без крови - стр. 4
Наконец раскаты невероятно длинной очереди стихли. И внезапно – голос какого-то парня:
– Опусти ружье, Рока.
Мануэль Рока повернул голову. И обнаружил Тито, в нескольких метрах от себя. В руках у него был пистолет, наставленный на Року.
– Брось ружье и не двигайся.
Снаружи долетела еще одна очередь. Но парень не шевельнулся, все так же стоя с пистолетом в руках. Под градом пуль оба, недвижные, смотрели друг на друга, словно были одним живым существом, переставшим дышать. Мануэль Рока, полулежа, устремил взгляд прямо в глаза парня, стоявшего без всякого прикрытия. Он пытался понять, мальчишка перед ним или солдат, тысячный бой это для него или первый, управляет ли пистолетом мозг или слепой инстинкт. Рока заметил, что ствол пистолета неуловимо дрожал, словно выписывая в воздухе мелкие закорючки.
– Спокойно, парень, – произнес он.
И медленно положил ружье на пол. Затем ударом ноги отправил его на середину комнаты.
– Все в порядке, парень.
Тито глядел на него в упор.
– Молчать, Рока. И не двигаться.
Еще одна очередь. Эль Гурре действовал методично. Парень подождал, пока стрельба не кончится, не опуская ни ствол, ни взгляд. Когда установилась тишина, он посмотрел в сторону окна:
– САЛИНАС! Я ЕГО ВЗЯЛ. ПРЕКРАЩАЙТЕ ОГОНЬ, Я ЕГО ВЗЯЛ.
И спустя мгновение:
– ЭТО Я, ТИТО. Я ЕГО ВЗЯЛ.
– Он сделал это, мать твою, – сказал Салинас.
Эль Гурре изобразил на лице подобие улыбки. Он уставился на ствол автомата, точно вырезал его сам, из ясеневой ветки, на досуге.
Тито искал их глазами сквозь оконное стекло.
Мануэль Рока медленно приподнялся – ровно настолько, чтобы прислониться к стене. Он думал об оставшемся в кармане брюк пистолете, тяжесть которого ощущал. Заряжен или нет? Рока пытался вспомнить. Он коснулся пистолета рукой. Парень ничего не заметил.
– Пошли, – приказал Салинас. Они обогнули штабель дров и направились прямо к дому. Салинас шел слегка сгорбившись, подражая герою какого-то фильма. Он выглядел смешно, как и все мужчины на войне, не отдавая себе в этом отчета. Оба уже пересекали площадку для молотьбы, когда в доме раздался пистолетный выстрел.
Эль Гурре пустился бегом и, поравнявшись с дверью, распахнул ее ударом ноги.
Ударом ноги он высадил дверь в хлев, тремя годами раньше, и нашел свою жену повешенной на стрехе, а двух дочерей – с обритыми головами, с бедрами, залитыми кровью.
Он распахнул дверь ударом ноги, вбежал и увидел Тито с пистолетом, направленным в угол комнаты.