Без крови - стр. 1
Писатели должны писать книги с концом. После того как книга написана, для читателя она может длиться практически вечно. Это, разумеется, зависит от того, хорошо книга сделана или нет. Мы должны предоставить читателю полностью завершенный объект. Если книга мастерски сделана, она будет разговаривать с читателями долгое время.
Алессандро Барикко
Душа книги Алессандро Барикко «Без крови» заключена во второй части, где мужчина и женщина много лет спустя после кровавой бойни сидят за бокалом вина. В их тихом разговоре из страха, страдания, мести рождаются новые чувства: любовь и прощение, жалость, усталость, благодарность и спокойствие. Порой они еще не имеют названий, они зарождаются на кончике пера настоящего писателя.
Жан-Батист Аранг («Libération»)
I
Окруженная полями, старая усадьба Мату Ружу выглядела слепой – и как бы изваянной из черного мрамора в лучах заката. Единственное пятно на безукоризненной глади равнины.
Четыре человека подъехали к усадьбе на старом «мерседесе». Дорога была пыльной и ухабистой – обычная проселочная дорога. Мануэль Рока увидел их через окно.
Он подошел к окну ближе. Сперва перед ним предстало облако пыли над кукурузным полем. Затем донесся звук мотора. Ни у кого больше в этих краях – Мануэль Рока знал – не было машины. «Мерседес» показался вдали и исчез за дубовой аллеей. Больше Мануэль Рока туда не смотрел.
Он повернулся к столу и положил ладонь на голову дочери.
– Вставай, – сказал он ей. Потом достал из кармана ключ, бросил его на стол и кивнул сыну.
– Сейчас, – отозвался сын. Оба они были детьми, еще детьми.
У моста через ручей старый «мерседес» свернул с дороги, ведущей к усадьбе, и направился в сторону поместья Альваресов, будто бы удаляясь от Мату Ружу. Четверо в машине хранили молчание. На водителе было что-то вроде военной формы. На сидевшем рядом – куртка кремового цвета. Выглаженная. Он курил французскую сигарету.
– Не так быстро, – приказал он.
Мануэль Рока услышал, как машина удаляется к Альваресам. Кого они хотят надуть? Сын возвратился в комнату: одно ружье в руке, другое – под мышкой.
– Положи их, – сказал Рока. Потом обернулся к дочери. – Иди сюда, Нина. Не бойся. Иди ко мне.
Элегантно одетый человек загасил сигарету о приборную доску «мерседеса» и приказал водителю остановиться. Вот здесь, и заглуши, к чертям, эту тарахтелку. Он услышал скрип ручного тормоза: будто размоталась цепь колодезного ведра. Потом – ни звука. Местность вокруг, казалось, потонула в нерушимом спокойствии.
– Давайте прямо туда, иначе мы дадим ему время сбежать, – предложил один из сидящих сзади. В руке он держал пистолет. Совсем еще мальчишка. Звали его Тито.
– Не сбежит, – возразил элегантно одетый. – Он уже достаточно набегался. Пошли.
Мануэль Рока отодвинул корзины с фруктами, нагнулся, поднял крышку люка и окинул взглядом подвал. По размерам он скорее мог считаться большой ямой и напоминал звериную нору.
– Слушай меня, Нина. Сейчас сюда придут люди, и я не хочу, чтобы они тебя видели. Ты спрячешься здесь, лучше всего спрятаться и подождать, пока они не уйдут. Поняла?
– Да.
– Ты должна сидеть тихо, вот и все. Что бы ни случилось, ты не выходишь, не двигаешься, просто сидишь тихо и ждешь.
– …
– Все будет хорошо.
– Да.
– Слушай меня. Может быть, мне придется отправиться вместе с этими сеньорами. Ты не выходишь, пока брат не заберет тебя, поняла? Или пока ты не поймешь, что в доме никого нет и все закончилось.
– Да.
– Жди, пока в доме не останется никого.
– …
– Не бойся, Нина. Ничего плохого с тобой не случится. С тобой все хорошо?
– Да.
– Поцелуй меня.
Девочка коснулась губами отцовского лба. Отец провел рукой по ее волосам.
– Все будет хорошо, Нина.
Он не двигался с места, словно ему нужно было еще что-то сказать или сделать.
– Я хотел, чтобы все было по-другому. – Сказал он. – Помни всегда: я хотел, чтобы все было по-другому.
Девочка бессознательно пыталась отыскать в глазах отца то, что помогло бы ей понять происходящее. Но не нашла ничего. Отец наклонился и поцеловал ее в губы.