Без гнева и пристрастия - стр. 50
– Ну а как он сейчас в психическом плане? – стараясь быть на уровне, коряво выразился Смирнов. – Вспомнил хоть что-нибудь?
– Ни хрена! – почти радостно заявил Юрий Серафимович. – Меня этот случай крайне заинтересовал.
– Меня тоже, – на ясном глазу признался Смирнов. Типовая больница, одинаковая и в Адлере, и в Находке, и в Моршанске. Двери, двери, закуток для дежурной, опять двери. И у торцового окна напротив сортира и пожарного ящика – бокс.
У бокса остановились. Юрий Серафимович глянул на Смирнова лукаво.
– Вы готовы, Александр Иванович?
– А черт его знает!
– Тогда пошли.
Человек смотрел в потолок. На шум открываемой двери обернулся и встретился глазами со Смирновым. Без эмоций смотрели и смотрели.
– Не он, – твердо заявил Смирнов. – Это не он! – Поставил сумку на пол, прожурчал молнией, вытащил три пластиковых кулька с бананами, виноградом и апельсинами, поставил, с трудом уместив, на тумбочку и пожелал: – Пожуешь винограду, может, вспомнишь что. – Человек неотрывно смотрел на него. – Говорить-то можешь, парень?
– Могу, – хрипловато ответил паренек.
– Уже слава богу.
– Значит, не он? – непонятно-угрожающе спросил Юрий Серафимович.
– Нет, не он, – даже с вызовом подтвердил Смирнов. Человек вновь повернулся на спину и вновь уставился в потолок.
– Вам нехорошо? – спросил врач.
– Мне хорошо, – сказал потолку человек.
Смирнов осведомился о нем как об отсутствующем стремительными вопросами:
– Он что – так и лежит? И в сортир не ходит? А если ночью пожар?
– И сидит, и стоит, и ходит. Сию же минуту – привычный депрессивный минор. Ну а насчет пожара… – Юрий Серафимович призадумался и весьма находчиво ответил: – Типун вам на язык.
– Заслужил, – признал свою промашку Смирнов. – Когда стемнеет, чем он занимается? Ведь надо же человеку чем-нибудь заниматься. Вот так в потолок смотрит?
– Читает иногда, но без интереса.
– Какой же тут интерес, когда ни хрена не помнишь? А по ночам к нему заходят?
– Если уж очень ему что-нибудь понадобится, звонок к дежурной сестре под рукой, – продолжил объяснения Юрий Серафимович. И наконец-то спохватился: – Тысяча вопросов. В связи с чем?
– Просто я, как всякий старик, бесцельно любопытен. Да и паренька жалко. Надо же, такая беда! – Смирнов, демонстрируя, какой он старик, мелко покивал седой башкой.
– Его не жалеть, а лечить надо, – наставительно заметил Юрий Серафимович, который, как все врачи, был немного проповедником. Но и похулиганить мог: – Вылечу я этого бугая, и, боюсь, жалеть не его, а нас придется!
– Я все слышу, – тускло обиделся человек, по-прежнему глядя в потолок.