Беспризорница Юна и морские рыбы. Книга 2. Белый Ворон приходит сам - стр. 5
Тут что-то налетело на Зайца сзади.
Придя в себя, он обнаружил, что сидит на дороге.
Было тихо. Было темно. Одной рукой он упирался в растоптанную грязь. Другой рукой во что-то…
Заяц поднял и приблизил к глазам.
– Мултук, – сказал он.
Слышно было прекрасно. – Хороший был… мултук. – То есть, это была часть от мултука. Приклад.
Пес глядел, как, держа в руке кусок мултука, Заяц подходит к нему, – но сам с места не двигался. Он сторожил. Что?..
Заяц приблизился и остановился. Он молча глядел вниз.
– Дядя Дик, – сказал он. – Нет.
Присев, он одной рукой постучал лежащего по голове.
– Железная.
Опустив мултук, прибавил к ней вторую – и снял рогатую шапку, под которой оказались, как и у всех, волосы. – Ну, – сказал он. – А я думал…
Пес смотрел мимо. Заяц тогда тоже оглянулся.
Отделившись от края дороги, к ним с псом двигались двое. Бросив шлем, Заяц встал.
– Твое, – сказал тот, что повыше. Он протягивал Зайцу ту железную палку.
– Нет, это их. – Заяц услышал свой голос как со стороны.
Тот кивнул. – Теперь твое, хозяин.
Потяжелей топора; поострей косы; подлинней пилы. Зайцу оно было впору – как корове седло. Свой мултук он разломал. А эту штуку, чтоб махать ею в драке, выпустил из рук. Он не он, и не его кон. Это вообще пёс. Он вообще думал – волки. Всего этого не сказал Заяц. Он вообще про это не вспомнил. Он даже туда не смотрел.
Он смотрел на мальчишку, стоящего рядом с этим, едва доставая ему до плеча, – и земля дрогнула и покатилась у него из-под ног, потому что он понял то, о чем следовало догадаться с самого начала: это был не мальчишка.
4. Трое с шишкой, не считая собаки
– Проснулся!
Тьма разошлась по углам. Будто в проруби, из светлого пятна посередине выплыло – лицо. Узкое, худое, с кривым носом, с глубокими тенями, как из дерева вырезанное. Таких нет в деревне. Кто это? А я – кто? Мултук. Дорога!
Заяц вспомнил всё.
Одним движением он…
ТРАХ! – ДЗЫНЬ-ь…
Синенькие звездочки перед глазами тухли по очереди, и снова выплыло лицо. Человек держался за лоб. Заяц cхватился за свой.
Он сидел на тахте у себя дома.
Печка потрескивала, освещая пространство на полметра вперед через открытую дверцу. Всё как всегда – с тем исключением, что не он растапливал ее в этот раз.
Заяц опустил руку и оглянулся.
Маленькая фигурка, стоящая у окна, вглядывалась в темноту снаружи. Снова повернулся. Человек перед ним, в белой, даже в темноте видно, грязной одежде. Дорога.
– Драка, – сказал Заяц.
Он сплюнул на пол. И подтянул к себе ноги. – …Пусть она сядет.
Девушка, стоявшая спиной, не шевельнулась.
Человек, сидящий перед ним на корточках, встал. Подошел к ней, взял за руку. Она обернулась. Нехотя отделилась от подоконника и проследовала к единственной табуретке. Но села все равно больше лицом к окну, чем к ним.