Бесовы следки - стр. 4
Охота и рыбалка были любимыми темами её разговора. Как говорится, на ловца и зверь бежит. Лес любит… Значит, родная душа. Это хорошо.
– Работаете ещё? – поинтересовалась Татьяна.
– Нет, на пенсии, четвёртый год уж… Рыбачу, охочусь, грибы да ягоды своей хозяйке ношу.
– Счастливый! – с искренней завистью вздохнула Татьяна. Губы Титыча чуть тронула добродушная усмешка.
– Всему свое время. И вы, голубушка, от счастья этого никуда не денетесь.
– Скорее бы! – вполне серьёзно вырвалось у неё. – Была б моя воля, всю жизнь в лесу жила! – И, совсем неожиданно для себя, спросила: – А дробь «тройка» у вас есть?
– А как же!
– Ну, тогда, Титыч, я с вами играю! – радостно потерла ладони Татьяна. – Вот вылечу вашу косточку и в благодарность потребую, чтобы в лес с собой взяли да по местам своим заветным провели…
– Непременно. Я их в секрете от хороших людей не держу.
Так началось их знакомство. С тех пор в лес они ездили втроём, они с мужем и Титыч. Дед, как все карелы, был немногословен. Она в лесу лишних разговоров тоже не любила. Приехав на место, Титыч в двух словах, а чаще при помощи жестов объяснял, что к чему, и они расходились.
Только вечером у костра за чаем Титыч неторопливо рассказывал об особенностях каждого болотца, бора, вырубки. Откуда и знал столько… Рядом с ним Татьяна отдыхала. Глаза у Титыча всегда излучали уют, таили в себе улыбку. Даже если охота или рыбалка были вконец неудачными, ни на лице, ни в голосе не появлялось раздражения. С ним было приятно и просто молчать. Татьяне не надо было дважды, как Анатолию, объяснять, почему поплавки лучше из берёсты, а не из пенопласта, в каком месте ставить сети, как делать чучела. Иногда Татьяна с удивлением замечала, что даже думают они с Титычем об одном и том же. Раскричится скрипучим голосом сойка – «Противная птица!» – мелькнет у неё в голове. «Не люблю соек», – вслух произнесёт Титыч. Или, выйдя на опушку, насквозь пробитую солнцем, остановятся, улыбнутся друг другу. И какие уж тут нужны слова? А Анатолий крутит головой, не понимает: «Что остановились-то? Пошли!» И даже ревновал, то ли вправду, то ли шутливо… На что Татьяна грубовато отшучивалась: «Уймись, мой милый! Ты рядом с дедом, что племенной жеребец. Куда ему до тебя!»
Про своих жену и детей Титыч почти никогда не рассказывал, словно эта сторона жизни меньше всего его волновала. Татьяна видела его «супружницу» дважды и с первой же встречи невзлюбила её. Попадется же человеку такая!
Анастасия Макаровна была второй женой Титыча. От первой детей у него не было, она погибла в самом начале войны. Анастасия Макаровна была младше деда на целых четырнадцать лет. Он взял её с двумя детьми, а своих так и не завёл.