Бесовы следки - стр. 3
– Больной! Нельзя поживее? – поторопила она чуть замешкавшегося за белоснежной ситцевой ширмой мужчину.
– Меня вообще-то Титычем все зовут, – донёсся до неё спокойный мужской голос.
– Неужели? – приподняла бровь Татьяна, а сама всё пыталась угадать по голосу, сколько же ему лет. Похоже, около пятидесяти. Взглянула на карточку. Ого! Ошиблась на целых тринадцать лет!
– Ну, раз так, садитесь, Титыч, – и, не скрывая любопытства, кивнула на стул, что стоял сбоку от стола.
– Как кличут? Иванов? Петров? Сидоров? – ёрничая, улыбнулась она, радуясь тому, что какой бы ни был, а последний на сегодняшний день и впереди выходной…
– Так точно, дочка, Сидоров, и звать Иваном, – охотно откликнувшись на её шутку, отрапортовал он.
– У-у-у-у! Чую военную выправку! В каких войсках служить изволили?
– В ракетно-костыльных, милая, – лукаво прищурился он.
– Охрана, что ли?
– Она.
– Стало быть, выстраивали вечером своих «орёликов», ставили перед ними важную государственную задачу по охране объектов народного хозяйства и… погромыхали, родимые.
– Откуда и знаете всё?..
– Хм! – усмехнулась Татьяна, подпёрла щёку кулаком, с интересом стала разглядывать пожилого человека, диву даваясь, какое у того моложавое лицо. Пепельного цвета волосы лежали волнами, будто только после бани. В продолговатых серых глазах играла улыбка. «Ну и дед! Хоть под божницу сажай! – с удовольствием отметила про себя она. – И юмора, и ума, и достоинства в меру… А ведь редкий человек умеет красиво стареть»…
– На что ж, милейший Иван Титыч, жалуетесь?
– Да косточка на ноге что-то вспухла… Давно беспокоит. Помоги, дочка, чем можешь. Не любитель я по больницам ходить, да хочется к весне в хорошей форме быть. До леса я сам не свой.
– Неужели?! – Лицо у Татьяны засветилось. В лес ездили они с мужем почти каждый день, с марта по ноябрь. Зимний лес Татьяна не воспринимала. Ей, выросшей в южных краях, он казался мёртвым. Застылые деревья, снег – белой простыней, как в покойницкой. Зато летом…
В лесу Татьяна любила ходить одна. Анатолий долго не мог к этому привыкнуть, всё боялся, что она заблудится. Чудак. Как можно заблудиться в лесу? Она никогда не брала с собой компаса, не выискивала дорогу по солнцу или ещё каким приметам. Собьётся с тропки – глянет на верхушки сосен и крикнет: «Лес Борович! Куда идти?» Повернётся вокруг – глядь: мелькнуло что-то в глазах, будто кто платком махнул. Туда и идёт. Выбьется с грибов – опять к Лесу Боровичу за советом. Не в ту сторону пойдёт – вся об сучья да об ветки обдерётся, спотыкаться начнет. Тут и ёжику понятно – поворачивай обратно.