Бесогон. Россия между прошлым и будущим - стр. 19
Розанов – это, конечно же, Москва. Точнее, персонифицированное в слове ощущение Москвы. Её говоров, жестов, запахов. И это несмотря на то, что самые счастливые и полнокровные годы своей жизни он провёл в Санкт-Петербурге – в кругу большой семьи, рядом с женой-«другом», сотрудничая у любимого им Алексея Сергеевича Суворина в «Новом Времени». Именно в эти годы были написаны «Уединённое» (1911), два короба «Опавших листьев» (1913, 1915), «Сахарна» (1913), «Мимолётное» (1914, 1915) и «Последние листья» (1916, 1917). А закончилось всё это счастье – революционным Петроградом, из которого Розанов бежал в 1917 году в показавшийся ему спасительным и тихим Сергиев Посад, где он написал свой последний и страшный «Апокалипсис нашего времени».
В Сергиевом Посаде в 1919 году, «вдруг» оставленный в покое публикой, недугуя и голодая, Розанов скончался. Его отпел и проводил в последний путь давний друг – о. Павел Флоренский. Погребён Розанов на кладбище Черниговского монастыря рядом с могилой Константина Николаевича Леонтьева.
Сегодня Розанова помнят и издают. Каждый год в годовщину смерти на 5 февраля приезжают к нему на могилу его верные читатели и почитатели. Служат панихиду, поминают душу усопшего раба Божьего Василия. В издательстве «Республика», под общей редакцией А. Н. Николюкина, начиная с 1994 года по настоящее время издано (если не ошибаюсь) более тридцати томов его сочинений. Не знаю, как бы сам Василий Васильевич прореагировал, увидев всё это, в ряд на академической книжной полке…
Грешен и я. В моём издательстве «Сибирский цирюльник» в 2002 году вышла в свет книга «Розанов и Ильин. Азбука парадоксальных истин», в которой я подобрал и опубликовал выборку из «розановской листвы», поразившей меня своей парадоксальностью и искренностью.
Хотелось бы, чтобы и вы (кто – в очередной, а кто, может быть, и в первый раз) соприкоснулись с русским гением, и предлагаю вам прочесть избранное из его книги «Уединённое»:
Посмотришь на русского человека острым глазком… Посмотрит он на тебя острым глазком…
И всё понятно.
И не надо никаких слов.
Вот чего нельзя с иностранцем.
(на улице)
Боль жизни гораздо могущественнее интереса к жизни. Вот отчего религия всегда будет одолевать философию.
(за нумизматикой)
…Как мне нравится Победоносцев, который на слова: «это вызовет дурные толки в обществе» – остановился и – не плюнул, а как-то выпустил слюну на пол, растёр и, ничего не сказав, пошёл дальше. (Рассказ, негодующий, – о нём свящ. Петрова.)
(за нумизматикой)
Константин Петрович Победоносцев