Бешенство Z - стр. 23

Через минуту Оливия решилась:

– Скажете всё то, что скажу вам я. И что на ноутбуке есть крайне важная информация о ходе исследования нового вируса. Он защищен паролем, но разберутся. Дайте им мой телефон, пусть звонят и делают это быстро. У меня есть такое ощущение, что скоро мне обрубят канал связи. Наши переговоры записываются, все сотрудники исследовательского центра имеют служебные сим-карты и находятся под контролем Центра. Когда ответственные лица доберутся до прослушивания звонков – я не знаю, но делают они это регулярно. К счастью, у нас есть фора, так как в США сейчас ночь, и возможно координационный центр даст нам несколько часов времени, потому что в ночную смену там работает малое количество сотрудников. Поэтому постарайтесь тоже сильно не затягивать, я смогу хоть какие-то комментарии дать в случае необходимости. Начните с вашего правительства. В США я позвоню сама и сообщу про текущую ситуацию.

– Я вас понял, – Михаэль почему-то верил в то, что слышит. На интуитивном уровне и по манере подачи информации он явно осознавал, что ситуация серьёзная, а его собеседник не страдает шизофренией или ещё какими-то «весёлыми» заболеваниями. – Опишите, что по действию вируса, и что нужно делать дальше.

– Расскажете им, помимо того, что я уже вам сказала, вот что: вирус очень быстро поражает центральную нервную систему и захватывает мозг, и он в терминальной стадии болезни практически перестает что-либо соображать… или вовсе перестает. Крысы перед тем, как мы фиксировали их биологическую смерть, начинали себя вести неадекватно и очень буйно, бросаться друг на друга, кусаться. И судя по тому, что вы описали относительно Левинсона, он вёл себя примерно так же как наши объекты, что для человека нетипично, в целом.

– Да, но пока то, что вы описываете – на сто процентов повторяет симптоматику обычного бешенства. Если вирус высоковирулентный и у него короткий период развития – это очень плохо, то что он резистентен к медпрепаратам – это ещё хуже. Но пока это тянет на карантин, не более того…

– Слушайте дальше, сейчас вы всё поймете. Я бы сказала «опасность» – но это не то слово, как охарактеризовать последствия правильно – я не знаю. Но в общем суть в том, что крысы, после того как была зафиксирована их биологическая смерть… спустя некоторое время ожили. Они начали с ещё большим остервенением бросаться друг на друга, и при этом проявляли большую агрессию к тем подопытным, что ещё не были инфицированы, и при этом почти не нападали на заражённых. Зафиксированы случаи каннибализма. При этом, что важно отметить, заражённые не чувствовали боли и усталости, а также напрочь игнорировали физические повреждения. Вечером мы специально отрезали одной такой крысе ноги, причем не просто по суставам, а с половиной таза. Вы понимаете, что в любом случае это мучительная и гарантированная смерть? А этой было абсолютно всё равно – подопытный объект был жив, активен, кровь очень быстро свернулась, и что самое главное – крыса, даже волоча по полу ковчега кишками, продолжала бегать и напала на ещё одну незаражённую крысу, которую мы поместили в ковчег для эксперимента. Почему критические повреждения не вызвали быстрой смерти – я не знаю, этот вопрос нужно еще изучить, а у нас не было на это времени. Но то, что они не чувствуют боли и что кровь очень быстро сворачивается – это зафиксированный факт. Относительно работы кровеносной системы вообще, и может ли заражённый умереть от потери такого же количества крови, как и незаражённый организм, нам также предстоит выяснить. Если я успею это узнать, я сообщу Вам отдельно. Хочу лишь заметить, что новый штамм вируса вызывает какие-то быстротечные мутации, природа которых пока непонятна…