Бёрк. Оборотни сторожевых крепостей - стр. 11

В деревне еще спали, и беглянок никто не остановил. Выходя за околицу, они встретили солнце, поднимавшееся над белым полем.

– У нас все получится, – шептала женщина. – Только нужно все время идти в сторону болот, туда, где видно горы.

– Мы идем к проклятым?

– Да.

– Когда найдем их, останемся с ними жить?

Девочка воспринимала их с матерью побег как интересное приключение. Весь смысл происходящего не доходил до детского сознания.

– Ты будешь с ними жить.

– А ты? Где будешь ты?

2. Сфенос

Сфенос шел так быстро, как позволяло раненое колено и зыбучая поверхность болота, но слишком медленно, чтобы убежать от своих страхов. Он часто оглядывался назад и постоянно водил своими острыми изодранными ушами, прислушиваясь к завыванию ветра.

С момента побега прошло уже много дней, но орк все еще опасался погони. Болотная пустошь, по которой наискосок тянулся его след, была безжизненной и неприветливой, со всех сторон открытой для ветров. По форме она напоминала припорошенную снегом тарелку, огромную и плоскую, северным краем переходившую в Темные горы. Одинокий странник был виден на ней издалека, и если гоблины решат выследить беглеца, то сделать это будет очень просто.

Болотная грязь даже на морозе не замерзала, а только покрывалась тонкой ледяной коркой. Орк наступал на неё и проваливался по самую щиколотку, тут же крепко увязая в густой трясине. Она неохотно отпускала своего пленника, раздраженно и мерзко чавкая, и на ее снежно-белом покрывале оставался грязный овал с проваленными внутрь краями. Это сильно замедляло Сфеноса. Порой ему казалось, что он топчется на месте и даже бледное, почти белое, зимнее солнце обгоняет его, быстро скатываясь за горизонт.

– К ночи нужно дойти до леса и найти ночлег, – повторил себе в который раз орк. – Если засну в грязи, то замерзну насмерть.

Сырая поверхность сразу намочит и охладит его тело, а постелить что-нибудь под себя ему было нечего. Из вещей на орке была только шкура оленя, намотанная на плечи, да кусок тряпки, заменявшей ему штаны. Даже развести костер он не мог. Сфен тяжко вздохнул, выпуская из широких ноздрей струйки пара, и, собрав остатки сил, ступил на больную ногу. В колене что-то неприятно затрещало, и конечность прошило острой болью, напоминая, что вывернутый в сражении мосол до конца так и не зажил. Скрипнув от боли клыками, торчащими из нижней челюсти вверх, Сфенос упрямо сжал губы и, утерев пот, выступивший на лбу, продолжил путь. К боли ему было не привыкать, семь лет рабства научили его стойко переносить невзгоды и похуже. Плохо будет, если его поймают и вернут обратно.