Берегите солнце - стр. 16
Днем Москва показалась мне еще более суровой в своей настороженности, еще более мужественной в своей решимости выстоять перед надвигающейся угрозой…
По улицам на большой скорости неслись грузовики с бойцами в кузовах, гремели скатами и колесами орудий на перекрестках, на выбоинах. Шагали не совсем четким строем рабочие с винтовками за плечами и с гранатами у пояса. Они пели: «Выходила на берег Катюша…» Один парень даже дерзко присвистывал. На этих примолкших и затаенных улицах песня звучала демонстративно, наперекор опасностям…
У мостов через Москву-реку громоздились баррикады: здесь дежурили артиллерийские расчеты с орудиями. От Покровских ворот к Устьинскому мосту спускался трамвай «А» и волочил за собой пушку. Бойцы столпились на задней площадке вагона и ухмылялись. У моста они отцепили пушку и стали ее устанавливать. На баррикаде к мешкам с песком прикреплен был фанерный щит, на нем детской рукой выведено: «Гитлеру капут!» По крышам зданий разгуливали зенитчики.
Садовое кольцо было перепоясано стальными ежами и щетиной рельсов, вколоченных в мостовую.
Ветер мел вдоль улиц желтые листья.
У генерала Сергеева все решилось просто и быстро. Майор Самарин ввел меня в огромный и пустынный кабинет, увешанный картами. За массивным столом сидел Сергеев и что-то писал. Вот он приподнял голову, и я встретился с его глазами, утомленными и обеспокоенными, веки опухли и побагровели от бессонницы и напряжения. Казалось, он мучительно боролся с усталостью и сном. Не слушая моего доклада, он молча кивнул на кресло. Я сел.
Майор, ожидая распоряжений, остановился поодаль. Сросшиеся на переносице мохнатые брови придавали его лицу строгость и непроницаемость.
Окончив писать, генерал с треском оторвал листок от блокнота и подал его майору Самарину.
– Прикажите срочно перепечатать.
Майор вышел. Генерал, чуть приподнявшись, протянул мне руку через массивный стол; ладонь была широкая, прохладная и не очень крепкая.
– Здравствуйте. Сидите, сидите… Мне рекомендовал вас дивизионный комиссар Дубровин. Он сказал, что в окружении вы вели себя достойно и решительно. Я беру вас для выполнения важного задания. Москва перестала быть мирным городом. Москва – предстоящая линия нашей обороны. Улицы Москвы в скором времени могут стать местом боев.
У меня похолодела спина и дрогнул подбородок, я придавил его кулаком. Генерал заметил мое движение.
– Ну, ну, не стоит отчаиваться. – Он ободряюще кивнул мне и улыбнулся устало. – Я сказал: не станут, а могут стать…
Вернулся майор и опять остановился у стола с правой стороны. Генерал мельком взглянул на мои петлицы.