Bentley - стр. 13
– Про зарплату вообще разговора не было.
– По-моему меньше, чем сейчас, тебе нигде платить не будут, – усмехнулся Женя. – Так что и терять нечего, стоит идти.
– Не нравится мне там что-то. Предчувствие плохое, – признался я. – Что может мерить модель с идеальной формой черепа?
– Очки, – Женя открыл ножом тушенку и высыпал бело-коричневое содержимое в воду. – Может быть еще какие-нибудь устройства. Например, скобы, штифты какие-нибудь для тех, у кого челюсть поломана. Да что угодно можно мерить!
По кухне разлился запах вареного мяса. Слишком сильный, чтобы быть настоящим.
– Зубные протезы еще можно мерить, – вклинился в разговор парень с лошадиным лицом. – А еще глазные протезы.
– Для этого надо быть беззубым и не иметь глаз. Или глаза, – посмотрел на него Женя.
– Надо, – парень выключил конфорку и, взяв сковороду, ушел из кухни. Многие в этой квартире обходились без тарелок.
Мы проводили его глазами. После я встал и посмотрел на воду. Не закипела.
– Точно супом не поделиться? – жалостливо посмотрел на меня сосед. – А то мне тут одному много? – указал на маленькую и тощую кастрюльку, из которой и кот вдосталь не наестся.
– Однозначно, – присел я обратно на табуретку.
– А в эту контору ты все ж сходи, – Женя выключил конфорку. – Вряд ли там страшно. Раз их интересует форма черепа, а не отсутствие зубов и глаз, значит, там примеряют что-то другое. В конце концов, ты всегда можешь отказаться. Я бы, на твоем месте, сходил.
– Посмотрим.
На кухню стали заползать тени. Вначале они спрятались по углам, потом принялись осторожно выбираться в центр. За год проживания в Москве так и не привык к наступлению темноты в центральной полосе России. Долго здесь держится пограничное состояние, называемое сумерками. У меня, в родных Шахтах, если день, то солнечно и жарко. Если ночь, то темно и жарко. А пограничное состояние длится минут пятнадцать-двадцать.
Я включил лампочку, висевшую на проводах. Кухню залил тусклый желтый свет, нагнавший теней в перенаселенную квартиру. Суп на плите кипел – остывала электрическая печь долго.
– Как там, кстати, дела у твоей группы? – поинтересовался Женя.
При знакомстве, в порыве пьяного угара, наврал ему, что сколотил команду. Даже название сообщил, но уже забыл его. Рассказал, какие у нас грандиозные планы и замечательные хиты, что продюсер обещал поднять на невообразимые высоты. Теперь приходилось врать о несуществующих концертах, репетициях, студии, музыкантах, альбомах.
– Да все нормально, – постарался придать голосу непринужденный тон, взгляд сам собой опустился в пол.