Бенефис - стр. 30
– Ну, Лиза, дай! Я так хочу быть счастливой!
Она так искренне и так напряженно говорила это, что отказать Лиза Мячикова ей не могла и сразу же отдавала свой билет, даже, если он не подпадал под категорию «счастливый».
– А ты… Ты разве не хочешь? – спрашивала Таиска с большим опозданием.
– Бери, я не очень верю в счастье по билету, – смеялась Лиза. – Счастье – это что-то такое, что само должно найти каждого из нас.
– А я верю, – щурила Таиска свои черные глаза и тоже почему-то смеялась.
Наверное, над тем, как по-разному они представляли себе счастье. «Интересно, как у нее с этим, – подумала Лизавета Петровна, видя, как трамвай, миновав площадь, поворачивает направо. Продолжая стоять и смотреть вслед трамваю, Мячикова вспомнила, что не знает Таискиного телефона. «Жаль, интересно было бы встретиться», – подумала она. Через несколько дней Таиска позвонила сама.
– Приходи ко мне, – позвала Лизавета Петровна. – У меня все разбежались. Ребята в школе во вторую. Муж придет поздно. Приходи, кофейку попьем.
– Нет, идем в кафе, – сказала Таиска. – Дома еще насидимся.
– Ну тогда, только до девяти, не позже, – согласилась Мячикова, уже обдумывая, в чем пойти.
Она знала, что Таиска будет в чем-нибудь ярком и блестящем и на каблуках, которые сделают ее похожей на Эйфелеву башню, и ей, Лизавете Петровне, будет казаться, что Таиска слегка покачивается, как на ветру. Наконец, надев свое синее шерстяное платье и единственное свое украшение – золотую цепочку, подарок мужа, Мячикова, пригладив на затылке темные волосы, вышла из дома. В кафе свободных мест не было. И теперь, стоя на улице и раздумывая, что предпринять, они молча смотрели друг на друга. И, казалось, каждая думала о своем. Лизавета Петровна уже опять собиралась пойти к ней домой, но со стороны зоопарка, где тогда еще не было никакой «Солянки», а крыша не повторяла очертания буддистского храма, отчего стало казаться, что звери разом перестали понимать по-русски, к ним направился человек. По короткому приветствию, долгим взглядом и недомолвкам, Лизавета Петровна поняла, что это – Таискин знакомый.
– Какие проблемы? – обратился он наконец к обеим, устремив свои светлые в густых черных ресницах глаза почему-то на Мячикову.
– Никаких, – отозвалась Лизавета Петровна. – Башмаки жмут, – сказала она, смеясь.
– Понятно, – помолчал он, – Меня зовут Микки, еще точнее – Микки Маус, раз ты не представляешь меня, – обратился он теперь к Таиске.
Та, спохватившись и осознав, что момент упущен, уставилась теперь на Микки.
– Ну, что? Идем в ресторан, раз кафе занято, – заключил он. – Как вы? – обратился он опять к Мячиковой. – В последнее десятилетие двадцатого века вступили. А в ресторанах как не было мест, так и нет, – проворчал Микки, немало удивив Мячикову своими претензиями к историческому прогрессу. – Ну, так как вы? – опять спросил он Мячикову.