Белый Шанхай - стр. 52
– её ранили! – заорала Бэтти, но Ада не поняла, о ком идет речь. Лица вокруг нее поплыли, и она потеряла сознание.
3
По дороге в больницу Марта страшно ругала цветных – в особенности японцев, которые хватаются за оружие по любому поводу.
– Хорошо хоть он в тебя попал, а не в клиентов, – сказала она Аде. – А то бы мою «Гавану» мигом закрыли.
Ада кивала, всхлипывая и дрожа. её трясло не столько от боли, сколько от ужаса: «Ведь меня могли убить!»
Лысый доктор с моноклем на шнурке наложил Аде швы и забинтовал ногу.
– Ничего страшного, кость не задета, – сказал он. – Через месяц заживет.
Ада схватилась за сердце.
– Как же я буду танцевать?!
– Никак! – отрезал доктор. – Будешь дома сидеть, если не хочешь без ноги остаться.
– Очень мило… – пробормотала Марта и выругалась.
Она довезла Аду до Дома Надежды и помогла ей подняться в комнату.
– Где Клим?
– Я не знаю, – жалобно отозвалась Ада. – Он уехал две недели назад и даже не сказал куда.
– Если полицейские сунутся к тебе, говори, что сама о гвоздь поранилась, – сказала Марта на прощание.
Ада долго сидела в темноте. Она не могла не то что сходить за провизией, а даже принести себе кипятка из кухни. Как она будет прыгать по лестнице на одной ноге? Даже вынос ночного горшка теперь был непосильной задачей, и Ада похолодела, подсчитав, сколько ей придётся заплатить за это соседским мальчишкам.
Она попробовала ступить на раненую ногу. Ой, нет, больно!
Всё кончено: этот японец убил её. Клима нет, и неизвестно, когда он вернется, а сама Ада не сможет работать и очень скоро умрет от голода. Чэнь придёт за квартирной платой и найдёт высохший трупик под одеялом.
Ада запалила свечу и достала из-под подушки мятую бумажную иконку.
– Господи, пожалуйста, сделай что-нибудь! Я ведь пропаду, понимаешь?
Намолившись и нарыдавшись, она попыталась забраться к себе на верхние нары, но не смогла и уснула на постели Клима.
4
Утром Аду разбудили голоса, доносившиеся с улицы. Перед воротами Дома Надежды стояла Бэтти, разряженная в пышную юбку и красный жакет с воротником из перьев. Чэнь не хотел её пускать, но та обдала его такой задиристой бранью, что хозяин отступил.
Бэтти поднялась в комнату Ады и, грохнув дверью о стену, остановилась на пороге.
– И ради этого скворечника ты готова танцевать с китайцами? Ну и дура!
Она подошла к столу и вытащила из сумки консервы, печенье и копченую колбасу.
– Вот тебе еда на первое время. Мы с девчонками решили, что будем навещать тебя, пока ты не поправишься.
– Спасибо! – растроганно прошептала Ада.
Бэтти уселась на табурет и, достав папиросы, закурила: