Белый Шанхай - стр. 11

Несколько раз она натыкалась на Клима Рогова, который тоже отказался ехать в Шанхай. Никто так и не понял, почему жена бросила его: после войны все неискалеченные мужчины были наперечет, а Клим ещё и по-английски говорил и танцевал так, что все ахали. У предательства Нины было только одно объяснение: маленький чех, Иржи Лабуда, лишь притворялся бедным и несчастным, а на самом деле у него была припрятана крупная сумма, которой он и соблазнил чужую супругу.

Встретившись, Клим и Ада смотрели друг на друга исподлобья и, не здороваясь, расходились по своим углам. Говорить ни о чем не хотелось.

Ада вышла на палубу и увидела, как Клим, перебравшись через борт, спускается в лодку-сампан, где его поджидал старый китаец в стеганой куртке и рваном суконном треухе.

– Вы куда? – ахнула Ада.

– Я всё-таки поеду в Шанхай, – отозвался Клим.

Она растерянно огляделась кругом. Ей вдруг показалось, что кроме нее на пароходе никого не осталось.

– Погодите, я с вами!

Ада вернулась в свой уголок, свернула красное одеяло и перевязала бечевкой книги. Брать их или не брать? Без книг, пожалуй, будет совсем тоскливо.

Спускаясь в лодку, она потеряла равновесие и чуть не упала в воду – хорошо, Клим успел её подхватить! Странное это было чувство: сильные руки в последний момент спасли Аду от падения.

Клим усадил её на циновку рядом со своим вещмешком и здоровым помятым самоваром, и старик, загребая широким кормовым веслом, повел сампан вверх по реке.

– У тебя остались какие-нибудь родственники? – спросил Клим у Ады.

Она покачала головой.

– Нет. То есть да… У меня есть тетя в Америке. Мама дала мне её адрес и немного денег. Так что я напишу ей письмо.

Ада ждала, что Клим скажет, куда они направляются, и в тревоге грызла ноготь на большом пальце, вылезшем через дырку на варежке. А что, если они сейчас подплывут к Шанхаю, и Клим бросит её на произвол судьбы? Куда ей тогда податься?

Она украдкой разглядывала его: густые брови были нахмурены, на щеках темнела многодневная щетина, ветер трепал выбившиеся из-под кепки давно не стриженные вихры.

– Почему вы решили остаться в Шанхае? – спросила Ада.

– Вчера на камбузе на меня снизошло озарение, – не глядя на нее, отозвался Клим. – Я подумал, что наша жизнь похожа на мешок с картошкой, где каждый день – это одна картофелина. Перед нами стоят два бака: один для супа, а другой для гнилья, – и только от нас зависит, куда мы кинем очередной день… В общем, гнить на корабле не имело смысла.

– А если картошка изначально гнилая? – спросила Ада.

– Умные люди из всего извлекают пользу.