Белый огонь - стр. 3
Где-то в нутре Перста ударили в огромный гонг, и нарастающий гул пронесся по пустынным коридорам, надавил на уши мягкими ладонями и выскочил в окно. Оба каторжника не сговариваясь встали, подхватили прислоненные к стене тяжелые арбалеты, а Клот взял еще и мешок, лежавший под лавкой. Под тем успело расползтись небольшое темное пятно.
Пройдя несколько залов, залитых солнечным светом, они остановились возле дверей, которые как раз открывались и из помещения выходили люди в объемных бесформенных мантиях и масках быков, свиней и козлов. Оба подручных Борга посторонились, пропуская их, опустили глаза.
Золотые. Сердца Ночного Клана. Люди, обладавшие властью. Деньгами. Влиянием, которое Пеллу и не снилось. Иногда он мечтал достичь такого же положения.
Никто (кроме Борга и некоторых соек) не знал, кто они. Благородные? Мастеровые? Трактирщики? Солдаты? Моряки? Мужчины? Женщины?
Скоро они спустятся вниз, сядут в ожидающие их закрытые лодки и уплывут к Хлебному рынку. Там, среди складов, подвалов и древних переходов, они сбросят мантии и снимут маски, смешаются с толпой, станут прежними. Такими, какими их знают другие люди.
И уже к вечеру кто-нибудь из них нальет тебе в таверне пива, проедет мимо на лошади или наорет на стражников, щеголяя новой капитанской кирасой. Пубир – город возможностей. В том числе и для тех, кто связал свою судьбу с Ночным Кланом. И здесь никогда нельзя ошибаться, задирая «нищего», который внезапно может приказать таким, как Пелл и Клот, принести на блюде голову своего обидчика.
Когда Золотые ушли, охрана забрала у мордоворотов арбалеты и ножи. Затем появился унылый тип с тоненькими усиками и жидкой бороденкой, поманив каторжников за собой. Шел он, чуть припадая на левую ногу, напоминая раненую птицу, и Пеллу оставалось только гадать, с чего Борг столько лет держит при себе этого дохляка, разрешая подтирать собственную задницу?
Какой толк от парня, имени которого никто не мог запомнить?
Зал, в который их привели, выглядел неуютно, в грязно-зеленых тонах, под самым потолком узкие окошки. Свет проникал сюда, проходил сквозь линзы, отражался от зеркал, и создавалось впечатление, что архитектор прошлой эпохи разместил свое творение на дне морском. Эффект усиливали статуи огромных мраморных уин, пытавшихся вырваться из стен, дотянуться перепончатыми руками до проходящих мимо людей.
Пелл всегда чувствовал себя неуютно в этом месте. Его дальние предки покинули Летос, но до сих пор уины в семье считались существами темными, злыми и опасными. Их изображения (не говоря уже о скульптурах) не приветствовались разумными людьми. Ни к чему привлекать внимание детей асторэ, особенно когда кто-то из твоих близких выходит в море.