Белые трюфели зимой - стр. 29
– Я лучше пока постою. Вы ведь и так можете сказать мне все, что хотите, – сказала она. – Я не люблю комнат, где лежат больные. Там всегда такой запах…
«Она боится болезней». Дельфина вдруг подумала о том, каково это – быть такой красавицей и вдруг заболеть полиомиелитом. И навсегда стать ущербной. Сломленной. В скольких же больничных палатах довелось лежать этой девочке?
– Это верно, – согласилась Дельфина. – Я тоже такие места очень не люблю. Но наш разговор много времени не займет.
– Если вы хотите меня уволить…
– А если хочу?
– Тогда совершенно не нужно предлагать мне сесть. Я с готовностью уйду.
– И твой отец будет в ярости.
– А я скажу ему, что у вас совсем нет денег, и он с радостью примет меня обратно.
– А я скажу ему, что ты лжешь. И что сам великий Эскофье требует, чтобы ты осталась.
Взгляд Сабины вдруг стал совершенно бешеным. Она вытащила из кармана коробок спичек, раскурила сигарету, демонстративно затянулась и неторопливо выпустила дым изо рта.
– Вот и отлично, – сказала Дельфина. – Мы с тобой поняли друг друга. Можешь стоять, если хочешь.
Девица выдохнула дым прямо ей в лицо, но она не обиделась. Наоборот, такой Сабина ей нравилась даже больше. Этот маленький бунт, это мимолетное проявление абсолютной независимости напомнили ей собственную юность.
– Ты поэзию любишь?
– Нет.
– А что ты любишь?
– Американскую музыку. Биг-бенд. И эту креолку, Жозефину Бейкер.
– Бейкер обожает помидоры.
Сабина с трудом сдержала улыбку.
– Это правда, – продолжала Дельфина. – И она совершенно не боится чеснока. Эскофье однажды приготовил для нее черных дроздов и использовал в качестве приправы целых сорок зубчиков чеснока, так она лишь громко рассмеялась. Это значит, что у нее отличное чувство юмора.
– А может, она была оскорблена до глубины души?
– В таком случае ты плохо понимаешь ее искусство. Она ведь сумела так разбогатеть, потому что сама – как черный дрозд, обладающий прекрасным голосом. Она ведь и песни свои поет, одеваясь, как чумазая девчонка из джунглей, хотя всему Парижу прекрасно известно, что она совсем не такая. Вот они вместе с Эскофье и посмеялись от души. Вполне в духе «Фоли Бержер». Самый шик.
Сабина стряхнула пепел прямо на восточный ковер.
– Так вы только это хотели узнать, мадам? Мои вкусы в области музыки?
– Нет.
Вообще-то Дельфина надеялась, что Сабина проявит и несколько более теплые чувства – нечто вроде доброты или даже готовности к сотрудничеству, – но этого явно не предвиделось, так что она продолжила:
– Мне нужно, чтобы ты помогла месье Эскофье создать некое кушанье в мою честь. Разумеется, это дополнительная нагрузка. Но если ты это сделаешь и никому не расскажешь о моей просьбе, я подарю тебе вон ту шубу и отпущу тебя на волю, если ты именно этого хочешь.