Белужинский узник. Сборник рассказов - стр. 3
А в тысяча девятьсот пятьдесят первом году на берегу реки Белужги был заложен поселок городского типа под названием Белужин.
Федор Христофоров
Буквы на страницах «Руководства» различать стало тяжело. Федор оторвался от книжки и посмотрел наверх. Темное небо было на удивление чистым, несмотря на гарь, и кое-где уже проглядывали бледноватые звездочки. Луна же в последнее время предпочитала висеть в небе в светлое время суток, а ночью старалась нырнуть поглубже в лес и не отсвечивать.
Федор покосился на «ящик».
В одном из окон здания что-то блеснуло. Федор подобрался и напряг зрение, жалея, что опять забыл футляр с очками на работе. Наверное, Луна все-таки вылезла и отражается…
Во втором слева окне второго этажа здания появился слабый свет, голубой, как от бактерицидной лампы. Свечение это разгорелось сильнее, устоялось, пульсируя, потом переползло в соседнее справа окно, повисело там и неспешно стекло на этаж вниз. Затем оно осветило изнутри входную стеклянную дверь – и угасло.
Федор понял, что ему надо домой. Вот прямо сейчас. Только ноги вот распрямить, а то затекли – и домой. Федор медленно распрямил ноги, подождал, когда к ним вернется чувствительность, и встал, опираясь на всякий случай о шершавый ствол дерева. Домой, домой. А вот следует ли оповещать весь интернетофицированный мир о «таинственном голубом свечении в почтовом ящике»… В конце концов, галлюцинации – дело субъективное, а потому глубоко личное.
От реки отделилось темное пятно и двинулось к березе, взбираясь по крутому берегу. Приближаясь, оно вытягивалось вверх и светлело.
Федор застыл. Несколько не желавших кончающихся секунд он смотрел на превращения пятна, не в силах пошевелить ни пальцем, ни даже языком. Сморгнуть – и то не мог. А оно остановилось метрах в шести от Федора – и оказалось похожим на человека, одетого в короткий светло-серый плащик, шляпу того же цвета с коричневой лентой на тулье и черные брюки.
«Показалось, что ли?» – подумал Федор.
Человек поднял голову, внимательно посмотрел сквозь стеклышки узких прямоугольных очков в лицо Федору и сказал едва слышным прерывающимся голосом:
– Добрый… добрый вечер. Не ухо… ди, пожа… луйста. Я не причиню тебе вреда…
Выдав скороговоркой последнюю фразу, человек умолк. Казалось, он все никак не может отдышаться после подъема, словно взбирался на восьмой этаж без лифта… а не спускался со второго.
Если он спускался, конечно.
Федор почувствовал, что паралич прошел и он снова может двигаться. Но что его обездвижило: испуг или, может быть, какое-то воздействие «незнакомца»? Помедлив, Федор решил ответить: