Белгравия - стр. 5
– Нас пригласили пятнадцатого числа на бал к герцогине Ричмонд.
– Да что вы!
Обыкновенно Мэри Эллис превосходно умела держать свои чувства при себе, но столь потрясающее известие выбило ее из колеи. Однако камеристка быстро взяла себя в руки:
– Я хотела сказать, надо решить насчет платья, мэм. Коли так, мне потребуется время, чтобы его приготовить.
– А что, если надеть синее шелковое? В этом сезоне я мало его носила. Вот что, поищите, пожалуйста, черных кружев на вырез и на рукава, чтобы немного его оживить.
Анна Тренчард была женщиной практичной, но не лишенной тщеславия. Стройная фигура, точеный профиль, густые каштановые волосы – она вполне могла до сих пор считаться красавицей. Однако не разрешала этой мысли вскружить ей голову.
Эллис присела, развернув вечернее платье из соломенного цвета тафты, чтобы госпожа могла в него шагнуть.
– А как насчет украшений, мэм?
– Я пока еще не думала. Наверное, надену то, что есть.
Анна повернулась спиной, чтобы служанка застегнула золоченые пуговицы. Пожалуй, с Софией она обошлась излишне сурово, однако Анна не жалела об этом. Дочь витала в облаках, как и ее отец, а беспечные мечтания доводят до беды. Анна невольно улыбнулась. Она сказала, что Джеймс проделал долгий путь, но порой ей казалось, что даже София не вполне понимает, насколько он был долог.
– Полагаю, это лорд Белласис устроил вам приглашения на бал? – Эллис, присевшая к ногам госпожи, чтобы помочь той переобуться, глянула на нее снизу.
И сразу поняла, что вопрос миссис Тренчард не понравился. С чего это служанке вдруг интересоваться, каким именно образом их включили в список избранных, приглашенных на бал, да и почему вообще их куда-то пригласили? Анна предпочла проигнорировать вопрос. Но он навел ее на размышления о странностях их жизни в Брюсселе и о том, как все для них переменилось с тех пор, как ее муж попался на глаза героическому герцогу Веллингтону. Правда, надо отдать должное Джеймсу Тренчарду: невзирая на обстоятельства – каким бы ожесточенным ни было сражение, какой бы пустынной ни оказалась местность, – он всегда умел, словно по мановению волшебной палочки, откуда-то добывать провиант. Недаром герцог называл его Волшебником. Похоже, Джеймс таковым на самом деле и был или, по крайней мере, старался казаться. Но успех лишь раздувал его непомерные амбиции. Муж Анны мечтал взобраться к недостижимым высотам общества, и от этого его продвижение по социальной лестнице только страдало. Джеймс Тренчард, сын простого торговца, за которого отец Анны в свое время категорически запретил ей выходить замуж, считал вполне естественным, что их принимает герцогиня. Анна назвала бы его амбиции смехотворными, если бы не одно обстоятельство: они уже не раз необъяснимым образом воплощались в жизнь.