Белая охота - стр. 68
– Вы поймаете вора?
– Кведжина?
Гарман недолго помолчал, затем ответил:
– Я немного изучал юриспруденцию. Не доказано – нет вины, так? Меня убедила бы и четверть улик. Но все это может быть и наветом, и стечением обстоятельств. Потому – пока без имён.
– Подозревать всех? Даже вас? – уколола Рианон, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.
– Вас так учат, – последовал ответный выпад. – Но я теряю от кражи слишком много.
– Почему же? Открытие озолотит любого.
Гарман махнул рукой.
– Глупость. Самое большее – принесёт неплохой доход. Думаете, мы одни такие? Мы просто первые. И только с поддержкой герцога, разом продав сотни часов, пока остальные отстали, можно заработать. Но это всё равно ерунда. Главное – это поддержка герцога. С ней я смогу куда больше.
Рианон мысленно поставила себе отметку разобраться с Гарманом поплотнее. Он не зря ей показался мужчиной, который привык жить по закону и установленному порядку, поскольку считает невыгодным его нарушать. Если и нарушать – то только за большой куш. Если его слова – правда, то он вне подозрений. Если Гарман врёт, то он будет наиболее опасным противником. Такой просчитывает свои действия наперёд очень далеко. И у него всегда наготове много запасных вариантов. Мужчина тем временем продолжил:
– Империя не та, что раньше.
Заметив, как девушка недовольно поджала губы, Гарман негромко грустно рассмеялся.
– Не беспокойтесь, я не собираюсь возводить хулу на императора. Но Его величеству Лодовико Пятнадцатому далеко до своего прадеда. Того не зря прозвали император-кузнец. Он и сам был сведущ в делах, и страну обустроил. Одни мануфактуры Шеннона чего стоят. Лодовико Пятнадцатый же… – мужчина расстроенно махнул рукой.
Рианон вздохнула, вынужденно соглашаясь. Нынешний император был бледной тенью своего предка. Все дела свалил на министров, сам же предавался сплошным балам, развлечениям и подвигам. Храбро выезжал к каждой бреши, участвовал потом в изничтожении успевших пробраться через Прореху тварей. А ещё очень любил развлекаться с женщинами и при этом презрительно считал их чуть ли не скотиной, предназначенной для мужских утех. И, хотя огласки не допускали, Рианон точно знала, что отказ, как правило, заканчивался тем, что девушку волокли в постель императора силой. По-иному случалось крайне редко. Например, когда император воспылал похотью к одной из ищеек. Тогда Церковь быстро напомнил: кесарю кесареву, а Богу – Богово. Оставалось надеяться, что наследник будет иным, лучшим правителем… Но, вспоминая случайную встречу с кронпринцем год назад, Рианон с грустью приходила к выводу: скорее всего, нет.