Белая охота - стр. 6

Бойцы с двух сторон поставили коней поперёк дороги, ненадолго оградив кусок улочки от посторонних. Рианон проскользнула за спину капитана. Сняла украшения и стёрла губкой с лица дорогую косметику – даже небедной горожанке всё это не по карману. Быстро переоделась, стараясь превратиться в обычную девушку: нижнее платье – из украшенного вышивкой белёного льна, а верхнее – из выкрашенной лазурью грубой ткани. Причём, как бы подчёркивая, что монеты у модницы всё-таки водятся, лиф верхнего распашного платья застёгивался не на деревянные и не на оловянные пуговицы, а на железные, да и воротник был с кружевами. Немного подумав, Рианон все же вытащила из сумки чепец и спрятала под него короткие тёмно-русые волосы – с непокрытой головой удобнее, но к незамужней девушке больше внимания. Саутерн ограничился лишь тем, что сбросил с плеч дорожный плащ, оставшись в коротком зелёном кафтане. После чего оба под руку вышли обратно на центральную улицу. Парень задержался: по отработанному сценарию он даст командирам время отойти подальше, затем вместе с конями кружной дорогой отправится в гостиницу.

Идти пришлось хоть и недалеко, но по времени – почти две с половиной лепты[* - Две с половиной лепты – это 15 минут. В Десяти христианских королевствах используется византийская система, рассчитанная в XIII веке Михаилом Пселлом. 1 час = 5 стигм = 10 лепт = 150 мойр = 1200 рип = 14 400 эндиксов = 864000 атомов. Сутки делятся на 24 часа aequinoxiales, т.е. «одинаковых по длительности»]: перекрёсток перегородил кортеж из десятка паланкинов, а простые горожане дворян и купцов золотой сотни обязаны пропускать. Но стоило пройти перекрёсток, как сердце Рианон призывно забилось, ноздри защекотал аромат знаменитых на весь город ореховых кексов. Ещё немного – и они стояли возле крыльца, в тени огромной вывески с чёрным вороном. Как полагается воспитанной девушке, Рианон пропустила мужчину вперёд. Саутерн толкнул дверь и сразу вошёл. Рианон же на миг замерла на пороге, лишь потом переступила его. И, стараясь делать это незаметно, улыбнулась: по крайней мере, здесь всё осталось по-прежнему. Быстрый взгляд подтвердил, что и в мелочах ничего не изменилось. На стенах – знакомые обои из рисовой бумаги, украшенные орнаментами из веток, листьев и цветов. То есть наверняка за столько лет обивку меняли, но на точно такую же. Над стойкой хозяина, над полками с рядами пузатых глиняных бутылок, прибиты оленьи рога, где горделиво восседало чучело огромного ворона. Чуть прищурившись, смотрело на посетителей проницательным взглядом. Столы из полированного каштана точно как раньше располагались подковой. Возле каждого стола – не лавка, а пара низких стульев. Причём голова животного, украшавшая верх спинки и конец подлокотников, была для каждого стула иной породы. Шестеро парней-официантов в аляпистых узорчатых портах и рубахах – будто бы только что приехали от северных варваров, и четверо вышибал в углу, кажется, ничуть не изменились.