Белая Богиня - стр. 41

Исходное происхождение бога Бели определить не удается, однако, если мы отождествим британского Белина (или Бели) с Белом, отцом Даная (как это делает Ненний), то далее можем отождествить его и с Белом, вавилонским богом Земли. Бел был одним из триады мужских божеств и унаследовал власть и волшебную силу куда более древнего месопотамского божества – матери Данаи, своего рода «женского двойника» отца Даная. Это была Белили, шумерская Белая богиня, предшественница Иштар, богини Луны, Любви и Подземного мира. Она была сестрой и возлюбленной Дуузу, или Таммуза, бога Пшеницы и Гранатов. От ее имени происходит библейское наименование духа небытия и лжи – Велиал: характерно, что иудеи переосмыслили несемитское имя Белили, превратив его в семитское словосочетание «Beliy ya’al», то есть «из которого не возвращаются», «подземный мир», дух разрушения. Славянское слово «белый» и латинское «bellus» («прекрасный») в конечном счете тоже связаны с ее именем. Изначально ей принадлежали все деревья, и такие слова, как гэльское «bile» («священное дерево»), среднелатинские «billa» и «billus» («ветвь, ствол дерева»), английское «billet» («полено, палка, факел»), хранят память о ее имени. Прежде всего она была богиней Ивы, а также Колодцев и Источников.

Ива играла важную роль в иерусалимском культе Иеговы, а праздник Кущей, с его обрядами огня и воды, именовался Днем ив. Хотя ольха и ива на древнееврейском именуются одинаково, – они относятся к одному семейству[63], – традиция таннаев[64], сложившаяся еще до разрушения Храма, предписывала брать для составления тирсов из пальмовых, айвовых и ивовых ветвей, которые надлежало повсюду носить с собою во время праздника, иву с красноватыми ветками и ланцетовидными листьями, то есть пурпурную иву. Если же таковую найти не удавалось, можно было довольствоваться ивой с круглыми листьями, то есть «козьей ивой», «брединой», или пальмой, но брать разновидность ивы с зазубренными листьями, то есть ольху, строго воспрещалось, вероятно, потому, что ее ветви использовались в языческих ритуалах в честь Астарты и ее сына – бога Огня. Хотя иудеям вменялось в обязанность появляться на празднике с тирсом, поскольку они заимствовали его вместе с ханаанскими ритуалами праздника Кущей и сделали его частью Закона Моисеева, ива (или пурпурная ива) впоследствии стала вызывать сомнения у наиболее мудрых из них. Согласно одной аггаде, ива в тирсе символизировала «израильтян недостойных и невежественных, лишенных праведности и познаний, подобно иве, не имеющей ни вкуса, ни запаха»: фактически это означало, что даже жалких и презренных Иегова не оставит своею милостью.