Бегство в Египет. Петербургские повести - стр. 18
Я поднялся; рука болталась под потолком, поднявшись вместе со мной.
– Руку-то опустите. Уже можно и без руки. Вы читали Чехова? Что? Когда? Расскажите.
Только сейчас я понял, каково это – говорить не подумав.
– Рассказ называется «Святочный», – выдавил я, как из камня воду.
– Как вы сказали? «Святочный»? Хорошо, послушаем «Святочный».
Я размял зубами язык и начал:
– Значит, так. Однажды…
И тут отличница Скворушкина бодро и весело подхватила:
– …В студёную зимнюю пору я из лесу вышел, был сильный мороз…
– Замолчи, дура! – крикнул я через головы.
– Сам дурак, – ответила отличница Скворушкина и показала мне голубой язык.
Пришлось начинать сначала.
– Однажды один мужик вышел из дому. Вышел он, значит, из дому, и только он, это, вышел…
Я вспомнил, что было с этим мужичком дальше. И как говорится – на свою голову. Потому что было там так смешно, что я не выдержал и закачался со смеху.
Я смеялся, а класс молчал. Молчал Женька. Молчал Василий Васильевич. Молчали Пушкин, Гоголь, Чехов и Салтыков-Щедрин, которые висели по стенам. Только Шолохов тихонько шуршал – по портрету гуляла муха.
И в молчании, как петушок на спице, бился мой одинокий смех.
Спас меня от позора Женька, щёлкнув перед моим виском челюстью бельевой прищепки.
Я вытер рукавом слёзы и решил рассказывать дальше. Но сперва напомнить начало.
– Один человек вышел из дому…
Рот зигзагом заходил от уха до уха, а руки, ухватясь за живот, запрыгали с животом в обнимку. Меня крутило, как мусульманского дервиша. Прищепка не помогала. От смеха я повалился на парту. Ко мне бежали на помощь. Бежал Василий Васильевич. Бежали двоечник Капитонов и отличница Скворушкина.
Бежал Пушкин. Пушкина догонял Гоголь. Шолохов, разделавшись с мухой, на полкорпуса обходил Островского. А впереди всех бежал задумчивый человек в пенсне – Антон Павлович Чехов.
В коридоре прохохотал звонок.
Дикая орда школьников с воплем рванулась к выходу, но директор Василий Васильевич запечатал дверь своим телом.
– Стойте, стоять! Маленькое сообщение. Завтра вместо уроков – экскурсия на чемоданную фабрику. Явка всем обязательна.
Женька пристально посмотрел на меня:
– Идём, надо поговорить.
Женька двигался как таран, могучим ребром штанов вспарывая мешок коридора. Я пыхтел и бежал за ним.
Мы выскочили на лестничную площадку, легко взлетели наверх и только на самом верху, у вечно запертой двери, которая вела на чердак, остановились, переводя дыхание.
Дальше бежать было некуда. Здесь, на последней площадке, в стороне от глаз и ушей, был наш укромный угол, место, где можно было спокойно поговорить.