Беглый - стр. 31
Я вспомнил все, что слышал о «каршинском казахе» Кулумбетове и вздрогнул. У него мог бы поучиться сам рейсхфюрер Генрих Гиммлер. Во времена СССР – каршинские зоны – общая и строгач, были одними из самых чернючих, блатных зон.
Юртбаши тогда, кажется, был первым секретарём каршинского обкома партии, ага. А вот сбросив иго империализма, решил из каршинских синекур сделать показательные лагеря.
Подозреваю братские представители казахского народа сыграли тогда роль латышских стрелков Ильича. Они работали за деньги и им было насрать на боль и чаяния узбекского народа. Хотя, думаю, вольные сыны степей кровожадней любого латыша будут. Потомки чингиз-ханов.
– Его вроде перевели в Жаслык, в новую политическую?
– Перевели. Перевели отца родного! Он там их воспитает, вовчиков долбанных. А к тебе-то, когда родня приедет? Можно прямо сейчас позвонить с дежурки, менты разрешают. Они вообще, как денежные у тебя, родители-то? Бизнесмены, небось, а?
Он подмигнул и снова с хрустом принялся обрабатывать сушку.
– Да какое там…денежные, мать-пенсионерка. Отец – бросил нас, когда я родился.
Сейчас я тебе всё выложил на блюдечке, морда завхозная.
– Мать? Пенсионэрка? А… Дык, ты иди, иди тогда. Там по коридору – ещё один дурик папский. Суд у него на днях. Отчалит – всю хату сам и займёшь. Жарь, бродяжня. Попутного ветра тебе в душу.
Сушки он мне так и не предложил, а я, сглотнув, двинул дальше по баклажановой дороге искать второго папского дурика.
Им оказался Вован. Человек без шеи. Это бывает у бывших спортсменов, когда они перестают спортом заниматься. Эдакая былая мощь, под слоем все уравнивающего жира.
Вован был подручным оружейного мастера Дончика с папской промки. Каждый раз перед большим шмоном оперов или режимников на промке, я регулярно появлялся в их каптёрке, где они работали над очередным самурайском мечом или выкидухой.
Сделав страшные глаза, я шептал: «Убирайте запал, сейчас начнётся».
Знал ли фрезеровщик Вован, что делаю я это исключительно по звонку начальника оперативной части зоны, самолично курировашего маленький цех по производству холодного оружия, или считал меня преданного внутри идеалом правильных пацановских понятий- навсегда останется тайной.
Встретил Вован меня тепло, душевно как родного. Да я и сам обрадовался. С псами играющими в покер и каршинским зомби, мне не было бы так уютно. А в новой тюрьме самое главное в первое время – это психологический комфорт. Нужно время присмотреться, кто есть кто и как она есть, и чётко занять свою нишу. А желательно создать нишу под себя.