Беглянка - стр. 38
Я хорошо представляла, чем все это для меня может закончиться и, несмотря на жуткую панику, пыталась отвечать спокойно. Но две скорбных статуи, в которых превратились мои родственники, давили на психику. Я думаю, по правилам, они должны были подпирать стены за дверью. Да и сами по себе безобидные вопросы для меня были проблемными. "Хорошо ли ты спишь?", "Хороший ли у тебя аппетит?", "Какие у тебя взаимоотношения с родственниками?", "Слышишь ли ты голоса в голове?", "Какие необычные ощущения у тебя бывают, и бывают ли?"
И хотя аппетит у меня был не очень, как и сон, я бодро отвечала «Все хорошо!» Отношения с родственниками? Тоже хорошие! Однако этот недобрый доктор Айболит сразу отсканировал мою ложь и что-то записал в свой талмуд. Бывают ли странные ощущения? Конечно! Разве не странное ощущение, что ты попал в кошмар, в котором тебя преследуют монстры в лице родной матери и ее лысеющего бойфренда и у тебя нет возможности от них избавиться?! Голоса? Еще бы! То дедуля напоминает о чем-нибудь из детства, то баба Катя норовит подчеркнуть, что я сирота несчастная.
Но мои ответы, по большому счету, ни на что не влияли. Меня отвели в палату и сказали, что нужно понаблюдаться с недельку. Это позже я узнала, что для госпитализации должны быть веские основания и решение должно приниматься комиссией.
Но, как с издевкой сказал этот гад – помощник Арсения, Фемида тоже справедливая.
Поэтому я рассталась с единственной драгоценной вещью, которая у меня была. Цепочка из белого золота с кулоном в виде латинской «V». Я всем говорила, что это просто металл, поэтому не пришлось стоять насмерть, чтоб защититься от посягательств на нее.
Сейчас же речь шла о жизни и растительном существовании. Мне повезло, и я уговорила одну медсестру взять вещицу. И почти все таблетки, которые я должна была проглотить в ее присутствии, отправлялись в унитаз (снотворное я, как запасливая белочка, припрятала). Другая, совсем молоденькая, после моего рассказа просто по-человечески разрешила не пить. В итоге моему организму досталось в три раза меньше отравы. И я хорошо представляла, как выглядит человек под транквилизаторами и в то же время могла здраво рассуждать.
Как только родственники меня забрали из больницы, я прикинулась усталым безразличным осликом, чтоб усыпить бдительность. И в первый вечер приправила снотворным вино, которым они собрались отмечать половину успеха. Как же! Сейчас спровоцировать бурную реакцию и признать меня невменяемой уже ничего не стоит - клеймо психушки у "кровинчки" на всю жизнь. И теперь на пути к шикарной квартире на Невском и нескольким ценным картинам, хранившимся у нотариуса, стояло только время до моего двадцатилетия.