Беглянка - стр. 37
« - Да только Галька не из целомудрия себя берегла, а чтоб выгодно выйти замуж. Охомутать так, чтоб не сорвался. Ну прикинуться святой невинностью она умела. Одно слово – артистка!
Как только ей в школе собирались ставить двойку, она целую комедию ломала. Слезки на глазах, губки дрожат, в ручках платочек комкает… ну чисто судьба рушится! И так с четверками – пятерками аттестат и получила, хоть учиться и не училась.
И тут выпадает ей козырная карта! Приехал в военный городок наш в командировку с инспекцией молодой подполковник. Красивый, статный. Сурьезный такой. Квартира в Москве. Отец генерал в Ленинграде, значится. Это Гальке на хвосте, как сорока, все новости принесла соседка наша, она кастеляншей в казарме работает. Так моя проныра устроилась на полставки в клуб офицеров, пока там организаторша в декрет собралась.
И спекся наш проверяющий. Невинные глазки, ладная фигурка, щечки с ямочками – чистый ангелочек! Забрал он ее с собой. Ох, и хороший у тебя отец же был! Принес мне цветы, коробку конфет, деликатесов полный пакет. И говорит: «Катерина Матвеевна! Прошу руки вашей дочери!» Я всплакнула от счастья, благословила. Но, видать, бесовщина в моей Гальке сидит. Она ехала в Москву, чтоб как сыр в масле кататься, а муж-то там и не живет! Его по всей стране посылают с инспекцией. И на Север, и на Дальний восток, медведей пугать. И эта стерва категорически отказалась колесить за ним. А он ей в ответку – зачем ехала со мной? И покатилось. Дошло до развода.
Галька поняла, что маху дала. Квартиру не отсудишь – служебная. Генеральскую в Ленинграде тоже не откусить, ну и ушла, вытребовав подъемные на первое время. А отец твой, видать благородная кровь, не отказал. Давал ей денег. А потом выяснилось, что ушла-то беременная и очухалась, когда уже четвертый месяц был. Кинулась на аборт – не берут. Так и родила тебя. Хотела в роддоме отказаться, а Алексей, батька твой, как узнал, чуть не прибил. Забрал тебя и отвез к деду»
Что было дальше, я уже знала. Меня воспитывала няня, она же домработница, и дедуля, в свободное от службы время.
Мог ли он предположить, что его ненаглядная Варежка попадет в такой переплет?! Или предполагал? И этот пункт, по которому нельзя совершать никакие операции с моим наследством до достижения двадцати лет, это отсюда? Он опасался, что его доверчивую и отзывчивую девочку могут обмануть? Обмануть нет. А вот лишить всего – это запросто.
На прием к «специалисту» меня привели практически под руки. Им оказался добродушный на вид колобок, больше похожий на повара. Ласково, как с испуганным животным, он начал беседу, делая вид, что выясняет степень моей адекватности, однако я увидела конвертик, скользнувший в его карман.